Белла повернулась к двери:
— Думаю, мне следует вас покинуть. Я сказала кучеру ждать меня на углу улицы.
— Белла!
Она посмотрела на него. В его глазах застыло непреклонное выражение.
— Бриллианты.
Он медленно подошел к ней, протягивая руку.
Изабелла поняла, что он не выпустит ее из комнаты, пока она не отдаст ему ожерелье. Девушка неохотно сунула руку в карман своего сюртука, достала мешочек и протянула его лорду Бингхэму.
— Спасибо, — произнес он, принимая драгоценности.
— Что вы советуете мне сказать бабушке?
— Правду. Она поймет. Идемте, я провожу вас к экипажу — хотя я просто не понимаю, о чем думал ваш кучер, согласившись доставить вас сюда в подобном наряде.
— Я могу быть достаточно убедительной, если захочу. Моя улыбка способна покорить даже кучера.
— Какое же вы самовлюбленное и тщеславное создание, Белла Эйнсли!
— Вы можете считать это изъяном, однако порой моя уверенность приносит пользу.
Ланс покачал головой. Подобные женские умозаключения были выше его разумения.
— Некоторые вещи вполне могут лишить мужчину здравого смысла. Ваша улыбка — одна из них. Однако легкость, с которой вам удалось проникнуть в мой дом, говорит о том, что мне непременно следует обсудить с дворецким вопросы безопасности. Получается, любой негодяй с улицы может спокойно попасть сюда. Вы, случайно, не встретили кого-нибудь по пути?
— Нет… И я способна сама добраться до кареты.
— Я хочу убедиться, что вы покинули дом, будучи никем не замеченной. Я на этом настаиваю. — Забрав у нее сюртук, он терпеливо держал его, пока Изабелла продевала руки в рукава. — Прошу прощения, что порвал вашу одежду. Хорошая белошвейка может легко все исправить.
Положив руки на плечи Изабеллы, Ланс развернул гостью, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Я также хотел бы попросить прощения за вчерашнюю ночь, — спокойно заметил он. — Не помню, когда мне в последний раз приходилось приносить извинения, поэтому простите меня, если покажусь вам неуклюжим.
Однако Беллу оказалось не так просто смягчить.
— Ваша наглость и самоуверенность делают вам честь, если вы полагаете, будто после всего ужаса прошлой ночи вам достаточно успокоить меня парой слов сожаления. Вы можете просить прощения сколько угодно, однако это не оправдывает вас и вряд ли исправит то зло, что вы причинили моей бабушке.
Его лицо потемнело от раздражения, и Белла почти физически ощутила, как он пытается сдержать эмоции.
— Должен сказать, что ваше собственное поведение — то, как вы посмели тайно пробраться в мой дом, также не делает вам чести. И тем не менее я действительно сожалею, что напугал вас прошлой ночью. Как бы это ни выглядело, я не хотел, чтобы вы страдали.