Мама считает, что я слишком много думаю о прошлом. Она говорит, что нужно смотреть вперед и ценить оставшееся время. Но прошлое большое, а будущее — маленькое. Пока я описывала историю одной заурядной жизни, наши сутки выросли до семи дней, и теперь трудно сказать, что опаснее — недели леденящей мглы или недели света.
Наша жизнь продолжается только благодаря топливу — и весь вопрос в том, надолго ли его хватит.
Я стараюсь развиваться. Я решила выбрать профессию врача, несмотря на то, что некоторые университеты закрылись. Никто не знает, каким будет мир, когда я закончу обучение.
На мой взгляд, очень трудно не думать о лучших временах. Когда приходит неделя света, длинными белыми ночами я частенько лежу без сна и вспоминаю Сета. Иногда я начинаю верить, что когда-нибудь он вернется ко мне. Я даже начала коллекционировать истории о неожиданных возвращениях: где-то объявляется давно потерянный сын или отец, влюбленные встречаются после сорокалетней разлуки. Ведь бывает так, что письмо теряется, ждет своего часа годами, а потом вдруг находит адресата. Или человек с диагнозом «смерть мозга» неожиданно встает и начинает говорить. Лично я считаю, что ничто в мире не окончательно.
Мы с Сетом любили воображать, каким наш мир предстанет перед инопланетными гостями, к примеру, через тысячу лет, когда человечество исчезнет и даже асфальта уже не будет. Мы представляли, что найдут на Земле пришельцы, что сохранится к тому времени. Борозды в почве позволят им предположить, что когда-то здесь пролегала сеть дорог. По металлическим наслоениям они догадаются, что раньше на этом месте стоял город с рядами гигантских стальных конструкций. Где-то сохранятся остатки одежды или кухонной утвари, захоронения или земляные насыпи, когда-то служившие людям жилищем.
И среди артефактов, которые никто никогда не найдет, среди предметов, которые рассыплются задолго до приземления разумных существ, будет маленький участок подъездной дорожки на калифорнийской улице, где однажды темным летним днем в конце первого года замедления двое детей сидели рядом на холодной земле. Пальцами на влажном цементе мы написали самые правдивые и самые простые из известных нам слов: наши имена, дату и фразу «Мы здесь были».
Спасибо вам, мои бесценные учителя: Эйми Бендер, Натан Ингландер, Мэри Гордон, Сэм Липсайт, Дэни Шапиро, Мона Симпсон, Марк Слаука.
Я глубоко признательна Алене Грэдон, Нелли Херман, Натану Айхара и Мэгги Паунси. Ваша дружба, понимание и готовность читать мои строки очень помогли мне в работе.