— Хорошо, пошли, — наконец согласился он.
Мы с трудом выбрались из дома. Пока мы поднимались к дороге, папа заметил в небе чайку.
— Смотри-ка, — сказал он, прищурившись.
Я уже несколько недель не видела живых чаек. Вид существа, способного летать, нас просто потряс.
Джинсы прилипли к ногам. В машине пахло морской водой.
— Раньше ты была смелее, — заметил папа, заводя мотор. — Похоже, в тебе просыпаются мамины черты. Причем не лучшие.
Он не ошибался: я превращалась в пугливую девушку, постоянно опасающуюся больших и маленьких несчастий. Я ждала разочарований со всех сторон.
Это случилось в темноте: в конце улицы горели фары, хлопали дверцы машин, беспокойно вспыхивали фонарики.
Из окна я увидела три полицейских автомобиля, припаркованных перед домом Тома и Карлотты. Сначала я почему-то решила, что произошло убийство. В телескоп я разглядела маму Гэбби в пижаме: скрестив руки, она стояла на своей дорожке в красном свете фонарей и смотрела на соседний дом. Я застыла на коленях на ковре. Шли минуты. Часовое время показывало четыре дня, хотя на самом деле стояла середина ночи. В безоблачном темном небе светился новорожденный месяц. Трещали цикады, лаяла собака, в эвкалиптах шумел ветер.
Наконец из дома вышла женщина в белом, похожая на привидение. Это оказалась Карлотта в ночной рубашке и с рассыпанными по плечам длинными седыми волосами. Идущий рядом полицейский придерживал ее за руки. Позади них топтался взъерошенный со сна Том.
Оба супруга были в наручниках.
Соседи узнали о подробностях преступления лишь спустя некоторое время. На следующий день отряд полицейских в течение трех часов переносил десятки горшков с рассадой из огорода Тома и Карлотты в большой белый грузовик. Зеленые кустики со множеством листьев выглядели необыкновенно здоровыми. Впрочем, и неудивительно, ведь они всю жизнь питались энергией ламп, которые работали от сверкавших на крыше дома солнечных батарей. Полицейские прочесали лужайку и конфисковали все, что попалось под руку, даже упаковали содержимое компостной ямы в три больших черных пластиковых мешка. Когда все закончилось, я заметила, что выдернутая из земли табличка валяется во дворе надписью вверх: «В этом доме живут по реальному времени».
Если верить слухам, распространившимся после ареста, Том и Карлотта много лет тайно выращивали марихуану. И только недавний анонимный сигнал кого-то из соседей помог полиции обнаружить преступников. Оставалось гадать, почему этот человек донес на них именно сейчас. Возможно, немалую роль сыграл и образ жизни, который выбрали для себя Том и Карлотта. Теперь стало ясно: сторонники реального времени мешали всем остальным. Они спали, пока мы работали; они гуляли, пока мы спали. Некоторые считали, что такое положение вещей угрожает социальному укладу, что это первые признаки грядущего раскола.