– Надо выяснить про семью Уэйра.
Селлитто пообещал это сделать.
– Тут кое-что еще, – добавил Купер, перебирая распечатки. – За пару лет до пожара Уэйра арестовали в Нью-Джерси и осудили по статье “нанесение ущерба по неосторожности”: один зритель получил на представлении тяжелые ожоги. – Помолчав, он продолжал: – В одной публикации я нашел фамилии двух ассистентов, работавших с ним, когда случился пожар. Один живет в Рино, другой – в Лас-Вегасе. Номера их телефонов я получил в полиции.
– Там еще не так поздно, – заметил Райм, посмотрев на часы. – Том, принеси микрофон с динамиком.
Том исчез, но быстро вернулся, включил устройство в розетку и поставил микрофон на столик у кровати поближе к Райму.
Селлитто набрал номер первого ассистента. Автоответчик сообщил голосом жены Артура Лоуссера, что их нет дома, и попросил оставить сообщение. Селлитто сделал это и позвонил другому ассистенту.
Джон Китинг сразу поднял трубку. Селлитто сообщил, что они проводят расследование и хотели бы задать ему несколько вопросов. Пауза. Затем нервный мужской голос на другом конце провода протрещал:
– Э-э, спрашивайте.
– В свое время вы работали с Эрихом Уэйром, верно? – спросил Селлитто.
Пауза.
– С Уэйром? Ну, э-э, работал. А что?
– У нас вопросы общего характера, – продолжил Селлитто. – Вы не имели с ним контактов в последнее время?
– Уэйр несколько лет не давал о себе знать. Я решил, что он умер. После пожара в Огайо. Он получил тогда страшные ожоги. О нем не было ни слуху ни духу. А тут шесть или, может, семь недель назад вдруг позвонил.
– Откуда? – спросил Райм.
– Не знаю. Он не сказал, а я не спрашивал.
– Что ему было нужно?
– Узнать, не поддерживаю ли я отношения с кем-нибудь из цирка “Хасбро”. Это тот, который горел. А “Хасбро” уже и не цирк, теперь там другое шоу. Да и с какой стати мне поддерживать с кем-то из них отношения? Я ответил, что нет. Так он весь напрягся.
– Рассердился? – спросила Закс.
– Да вроде как. Сразу царапки выпустил, как всегда. Когти то есть. Прям как в доброе старое время… Знаете, что он первым делом сказал, когда позвонил?
– Что? – подбодрил его Райм.
– Всего только “это Эрих”. Ни “привет”, ни “как поживаешь, Джон? Ты меня помнишь?” Нет, только – “это Эрих”.
– Не могли бы вы рассказать о нем в общих чертах? – вступила в разговор Закс. – О его друзьях, любимых местах, увлечениях?
– Чего проще, – буркнуло в динамике, – ответ на все один – иллюзии.
– Как это? – спросил Райм.
– А так: они и были его друзьями, любимыми местами, увлечениями. Они – и больше ничего. Он с головой ушел в свое ремесло.