Найдя нужный номер, Ольховский постучал в деревянный косяк. После повторного стука из-за двери донесся неразборчивый утвердительный звук.
Шагнув, Ольховский понял, с какой именно точки оформилось его беспокойство: часовой внизу, назвав номер, сказал не «студия» или «комната», а «кабинет».
Это был именно кабинет, очень просторный и притемненный. Окна были завешены сборчатыми шелковыми шторами. Во всю стену висела огромная карта Москвы, утыканная по восточной окраине флажками. Половину площади занимал неохватных размеров стол, выхваченный светом двух ламп под зелеными отражателями.
На столе была собрана железная дорога — из самых дорогих, миллионерских игрушек: с вокзалом, пакгаузами, перронами, мостами, тоннелями, семафорами, со множеством ветвящихся рельсовых путей и стрелок, и даже с поворотным кругом для локомотивов и красненькой водокачкой. По ней бегали, ловко расходясь друг с другом, черные паровозики, таща и толкая зеленые пассажирские вагоны, коричневые товарные и желтые цистерны.
Над дорогой склонился невысокий массивный человек, обтянутый кителем с маршальскими звездами на погонах. Держа в левой руке пульт, а в правой бильярдный кий, он выводил с дальнего края бронепоезд, состоящий из трех серых коробочек с трубой на средней и пушками по концам. Стрелку под табличкой «запасной путь» заело, и он старался придержать ее кием, отдергивая его под самым бронепоездом, который не успевал заползти на рельсы, ведущие в общий лабиринт. Вдоль паровоза чернела мелкая, но очень четкая надпись: «Анатолий Железняк» >{63}.
Колесико первого вагона соскочило со стрелки, и бронепоезд, жужжа, уткнулся в полосатый шлагбаум тупика.
Человек в маршальских звездах выматерился, перехватил кий за тонкий конец и с размаху сломал его о спину стоящего рядом портновского манекена в генеральском мундире.
Его лицо показалось Ольховскому давно и отлично знакомым, но он не успел додумать и понять, кто же это: заметив его, маршал вцепился тяжелым давящим взглядом и спросил грубым низким голосом, отшибающим саму возможность думать:
— Кто — ты — такой?!
Вопрос был задан с такой непререкаемой и угрожающей властностью за пределом хамства, что из Ольховского автоматически вылетело:
— Командир крейсера «Аврора» капитан первого ранга Ольховский!
Помимо всякого сознательного усилия ноги его сдвинулись, плечи расправились, подбородок задрался. За спиной стукнули каблуки матросов.
Маршал посопел, раздувая ноздри.
— Я — тебя — не — спрашиваю — кто — ты — такой!! Я — тебя — спрашиваю — откуда — ты — взялся!!
— Из Петербурга!