— Ей-богу, Кэсси, я все это починил бы, — буркнул он и отхлебнул кофе.
— На деньги, которыми на балу за меня торговался? — спросила я.
Уилл скривился, и я пожалела о сказанном.
— Ну да, был азартный момент. — Он поспешил сменить тему. — Я взял бы кредит. Мог бы даже попросить грант на модернизацию. Или сунуться в какой-нибудь фонд по ликвидации последствий урагана. Мне нужно придумать, как выжать прибыль из этого чертова здания.
Я посмотрела на высившееся напротив девятиэтажное здание из светлого кирпича и подумала, что, видя его, Уилл всякий раз вспоминает о Пьере.
— Мне будет не хватать тебя, Кэсси.
Я не поверила ушам.
— Меня же не будет всего четыре дня.
— Не знал, что ты лыжница.
— Была когда-то. Последний раз каталась лет десять назад, — ответила я и сообразила, что мой лыжный костюм, наверное, безнадежно устарел. — А ты когда-нибудь катался?
— Да куда там. Я южанин, здесь родился и вырос. До сих пор удивляюсь, когда выпадает снег. — Он ухмыльнулся и с преувеличенным южным акцентом добавил: — Я не видел высоких гор никогдашеньки в жизни.
Тремя неделями позже, ловя гору Уистлер в видоискатель фотокамеры, я была вынуждена признать, что и сама никогда не видела такой большой горы.
В Мичигане мы гоняли по склонам холмов — высоких, крутых, но все же холмов. И даже горы Брайтон и Холли на самом деле горами не были. Не то что эта. Хотя день стоял ясный, я не могла разглядеть ее вершину, и все же январскому морозу в Британской Колумбии было далеко до мичиганской зимы. К тому же солнце припекало так, что я прокляла свой новый светло-голубой комбинезон. Куртку пришлось расстегнуть, и мне казалось, что я похожа на странного цвета тюльпан с увядшими лепестками. Белая шапочка и перчатки уже покрылись кофейными и шоколадными пятнами, так как первые полтора дня я паслась у подножия и только потом осмелилась подняться на вершину в фуникулере.
Одно время я прожила в Канаде, в Виндзоре, штат Онтарио, благо пить там разрешалось в возрасте более юном, чем в Мичигане, а я встречалась со Скоттом, который много пил еще до нашей свадьбы. Поначалу я пыталась не отставать, но мне не нравилось, как на меня действовало спиртное. И все же для светлых дней, когда он ухаживал за мной, было типично, что я любила и делала все, что любил и делал Скотт. Он водил «форд», и моей первой машиной стал «фокус». Он любил тайскую кухню — я тоже к ней пристрастилась. Он был заядлым лыжником, и я последовала его примеру. Но из всего перечисленного я искренне полюбила и освоила только лыжи.
Сперва мы катались вместе, и Скотт никогда не усердствовал в моем обучении, ограничиваясь азами. Но я стремилась преуспеть и до того хотела, чтобы у нас все было складно, что уже на третий день занялась скоростным спуском, рискуя сломать себе шею.