С трудом удерживая тяжелый поднос, Мэгги торопливо направилась к двери.
— Доешь свою морковку и горох. Тебе нужно набраться сил, — от дверей шепнула она Вильсону.
— Зачем? Чтобы сбежать?
— Нет, чтобы намыть побольше золота, глупыш! — Мэгги весело подмигнула.
Узкоколейка, спиралью огибающая гору, пошла круто вверх, и паровоз, пыхтя и отплевываясь клубами густого черного дыма, задрожал и напрягся, еле ползя под тяжестью разношерстного комбинированного состава.
Из окна открывался чудесный вид. Природа дышала красотой и силой. На горизонте в бездонной синеве прозрачного неба вырисовывались четкие силуэты горных вершин, покрытых снегом. Живописные склоны ближних гор тонули в густых зарослях голубой ели и вечнозеленой пихты. Далеко вверху, у самого края зеленой кромки, причудливо изогнутые непрестанными ветрами сердито топорщились стойкие сосны. Нежась под теплыми лучами сентябрьского солнца, стояли великолепные осины.
У подножия горной гряды паслись олени, а вверху на скалах порой мелькали витые рога горных баранов.
Величавые горы и безупречная чистота ясного и прозрачного неба в первое мгновение буквально ослепили и потрясли Мэгги. Очарованная, она, с трепетным восторгом сложив на груди руки, внимала сияющему великолепию Колорадо. О если бы она могла передать это сверкающее чудо в письме к тете Фионнуле! Где взять слова, чтобы описать величественную красоту, от которой захватывает дух?
Мэгги вздохнула. Вскоре напоенный сосновым ароматом воздух заставил ее забыть обо всем на свете.
За окном тянулась бесконечная всхолмленная равнина, обрамленная чередой остроконечных вершин. Ярко-белые матовые массы снежных гор с их причудливыми изящными тенями и очертаниями с поражающей ясностью вырисовывались на темной лазури горизонта. Без сомнения, Господь, сотворяя землю, вложил частичку своей души в этот уголок земли. Когда был нанесен последний штрих, он отступил на шаг и застыл, любуясь волшебной сказкой, которую сам создал.
— Мэгги, Мэгги, смотри!
Прильнув к стеклу носом, Вильсон не отходил от окна на протяжении целого часа. Забираясь все выше и выше в горы, состав пересекал глубокое ущелье.
Мэгги пересела поближе к окну. Они висели прямо над зияющей бездной.
— Хочешь туда улететь? — восторженно блестя глазами, спросил Вильсон.
— Нет, не хочу, — подумав, ответила Мэгги. Она и смотреть-то вниз боялась.
Соседи по купе — пожилой мужчина и его спутница — с видимым удовольствием слушали живой и непринужденный диалог Мэгги и Вильсона.
— Впервые в наших краях, сынок? — спросил мужчина, наклонившись к Вильсону.