Вильсон взглянул на нее. Его щеки стали круглыми, как у хомяка.
— Они сейчас там проводят взрывы, а это очень опасно! — предупредила Мэгги.
Кивая, Вильсон продолжал нарочито громко жевать.
Мэгги села, разворачивая салфетку.
— Что касается Горди, меня не волнует его необычное поведение. Ему приходится думать о многом. Твоя очередь произносить молитву.
Глотая, Вильсон склонил голову:
— Господи, пожалуйста, помоги нам, мы в беде.
Мэгги косо на него посмотрела.
— Спасибо тебе за эти вкусные пирожки. Даже, если у нас нет мяса для начинки, пирожки лучше, чем ежедневная фасоль. Аминь.
— Аминь, — повторила Мэгги.
— Мэгги, наши дела плохи?
Он видел, что они добывали очень мало золота и Мосес постоянно ругалась из-за происшествий в шахте.
— Боюсь, что так, Вильсон.
Он расстроился, поймав печальный взгляд Мэгги.
— Нам придется вернуться в Англию?
— Надеюсь, что нет, но возможно. У нас кончаются деньги, а зима уже не за горами.
— Я не хочу возвращаться назад. Тетя Фионнула очень зла на нас.
— Нет, что ты!
— Откуда ты знаешь? Она отвечала на твои письма?
— Нет, — призналась Мэгги. — Она не писала, но это не значит, что она зла на нас. Мы — одна семья. Если наступят худшие времена, я просто уверена, что она разрешит нам вернуться.
— О Боже!
У него было более подходящее словцо, но тогда бы его отправили снова мыть рот с мылом.
— А что же будет с Горди? Мы же не можем возвращаться в Англию без него?
Горди теперь стал как бы членом их семьи. Они любили его. У него никого не было, кроме них. Тетя Фионнула, возможно, разрешит Мэгги и Вильсону вернуться, но ни за что не позволит Горди пройти через парадную дверь. Его впустят только через черный ход, как и других, таких же, как он.
Вздыхая. Мэгги откусила пирожок.
— Не знаю, что и делать с Горди.
Ей бы хотелось что-нибудь сделать. Она вспомнила те сумасшедшие вещи, которые они вытворяли вместе. Наверное, она бесстыдница? Она улыбнулась.
— Почему он ведет себя как сумасшедший?
— Вильсон, можно с тобой поделиться?
Он сразу стал старше, значительно мудрее детей своего возраста, тем Вильсоном, с которым она всегда делилась своими проблемами. И сейчас ей нужен был старый друг.
— Конечно. Можно я съем еще один пирожок?
— Можно. Я горжусь тобой, твой язык значительно улучшился.
— Я работаю над своим английским и пытаюсь научить Батча правильно писать. Только сегодня, когда миссис Перкинс вышла из класса, он подошел к доске и написал: «Мир на Зимле». Я сказал ему, что нужно писать «на Земле», но он сказал, что написал верно. Я пытался убедить его, но он не слушал.
— Куда только смотрят его родители? — задала Мэгги риторический вопрос.