За пять лет в горах Колорадо Гордон на всякое насмотрелся. Уму непостижимо, что с людьми делает золото. Одно упоминание о нем — и человека словно подменили: он теряет разум и в глазах появляется нездоровый блеск. Люди такие глупости вытворяют, что порой просто не знаешь, плакать или смеяться.
Гордон снова пригубил из фляжки.
Мальчишку жаль. На нем лица не было от страха. Впрочем, чему тут удивляться! Любому нормальному человеку здесь не по себе становится. Одно название чего стоит. — Проклятая Дыра!
За ночь с ними ничего не случится. В норе у них сухо и дров хватит. Горди вспомнил, что видел кучу хвороста в углу.
Утром она начнет нанимать людей и тогда поймет, в какую историю попала. Можно биться об заклад, что после этого она здесь и минуты лишней не останется.
Образ Мэгги вновь стал перед глазами. Красивая девушка. Похоже, городская. По обхождению видно. Наверное, хорошая хозяйка и домоседка. Да, пожалуй, так оно и есть. Хорошая хозяйка и образованная утонченная барышня. Она не для него. Не по зубам орешек! Конечно, она благодарна ему за помощь, но и только. Видно, она ему не доверяет. Ее можно понять. Криво усмехнувшись, Гордон бросил оценивающий взгляд на свои грязные, засаленные штаны, потом оглядел поношенную куртку, насквозь пропитанную запахом виски и заляпанную какими-то оранжевыми выцветшими пятнами. Вид, конечно, не ахти! Он презрительно фыркнул. Какими глазами она на него смотрела! А здесь, в горах, таким видом никого не удивишь.
Гордон даже не заметил, как и когда это произошло. Всего каких-то пять лет назад он был завидным женихом. Гордон вздохнул и задумался. Воспоминания нахлынули как-то разом, не давая опомниться. Пять лет назад… Самые изысканные дамы благородного происхождения старались снискать его расположение. Сколько было слез и сцен, когда нерасторопная маменька какой-нибудь молоденькой барышни не могла заполучить его на прием или на званый ужин!.. А он, небрежно скользнув взглядом, проплывал мимо, не обращая ни малейшего внимания на волнение и трепетные взгляды дам…
Губы опять жадно припали к горлышку.
Закинув назад голову, Гордон сделал большой глоток и, на секунду потеряв равновесие, едва удержался на ногах. Алкоголь уже давал о себе знать.
Чертыхаясь и охая, Гордон быстро нашел точку опоры и, уже твердо стоя на ногах, хохотнул: «Держись, старик! А то еще свалишься и шею себе сломаешь. — И, поразмыслив, добавил: — Впрочем, кого это волнует?!» Эта мысль привела его в дикий восторг, и он громко захохотал.
Вновь нахлынули воспоминания.
Дженни… Вот кто будет страдать, если с ним что-то случится. Бедная сестренка! Она даже не знает, где он. Вот уже сколько лет от него ни слуху ни духу. Она одна действительно любила его. Наверное, места себе не находила, когда он вдруг исчез. Милая, добрая сестричка… Как она сейчас там со стариком Джо? Они удивительно подходят друг другу. Нежная и любящая Дженни, прекрасная хозяйка и любящая жена, и Джо — добрый, надежный и порядочный… За четыре года их супружества появились три замечательных краснощеких малыша… Наследники на радость деду! Отец от Дженни без ума… Дженни — гордость семьи, а он, Т.Г. Меннинг, — ее позор! Так, по крайней мере, сказал отец.