— Нет, нет, я на минутку. Забежал вот справиться о Вильсоне. Как он там?
Горди и сам не знал, зачем лжет. Он прекрасно понимал, что Вильсон сыграл с ним злую шутку. Он такой же больной, как и Гордон, а Гордон чувствовал себя прекрасно. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание снова увидеть Мэгги, потому и вернулся.
— Вильсон?
— Да, как он?
— Ах да… Вильсон… да… — Она смутилась. — Вильсон нормально.
Они напряженно помолчали. Гордон смущенно мял поля шляпы, не зная, что сказать. Он не понимал, что это вдруг на него нашло? Он уже подходил к городку, когда вдруг почувствовал непреодолимое желание вновь увидеть ее. И вот, словно влекомый какой-то силой, он вернулся обратно в горы.
— Тепло сегодня. Даже вечером не так холодно, — наконец прервал молчание Гордон.
Мэгги зябко потерла рука об руку и посмотрела на свой балдахин в мелкую сеточку.
— Ну да, не холодно! Я здесь постоянно мерзну.
— А что, в Англии теплее?
Она улыбнулась:
— Так вы не знаете?
— Нет, — ответил Гордон. Его представления о других странах были весьма скудными. — Я слышал, что там теплый климат.
— Там здорово.
Они опять помолчали.
Мэгги вернулась в комнату, взяла теплую шаль и накинула на плечи.
— Вильсон давно уже спит без задних ног, — сказала она с улыбкой. — Только лег — и сразу уснул.
Мэгги вышла на улицу, на ходу поправляя шаль, прикрыла за собой дверь, и они неторопливым шагом пошли по тропинке.
— Я рада, что вы зашли.
— Простите, что так поздно.
— Совсем не поздно.
Разговор не клеился. И они вновь молча зашагали по тропинке, наслаждаясь друг другом, тишиной и уединением.
— Знаете, я вам хотел сказать, что вы прекрасно готовите. Я давно уже так вкусно не ел, — с трудом выдавил он из себя, стараясь придать своему голосу обычную беззаботность.
— Ничего особенного. Рыба и кукурузные лепешки, — смущенно ответила Мэгги, зардевшись от похвалы.
Гордон с ужасом спрашивал себя, что он здесь делает, зачем вернулся? Но ответов на эти вопросы он не находил. Впервые за последние пять лет ему вдруг стало стыдно за свои грязные лохмотья, нечесаные волосы. Он даже не мог припомнить, когда последний раз умывался.
Легкий горный ветерок щекотал его ноздри, донося тонкий лимонный аромат, исходивший от Мэгги. Гордон почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Он даже не нашел времени, чтобы привести себя в порядок, прежде чем прийти сюда!
— Как, вы говорите, называются эти сладкие штучки?
Гордон вдруг вспомнил, сколько съел за обедом, и еще больше смутился. Она постоянно подкладывала ему в тарелку, а он, позабыв обо всем на свете, уплетал за обе щеки.