Сирену искренне позабавила мысль о том, что Эйдан ревнует ее к мужским взглядам. Однако внутренний голос подсказывал ей, что Дэвид смотрит на нее далеко не из мужского любопытства.
— Кстати, скакать на лошади практичнее в бриджах, чем в платье, — заметила в ответ Сирена.
— Хорошо, я найду для тебя бриджи, когда мы поедем в обратный путь. Правда, как муж, не хотел бы этого.
— Мне кажется, что они потребуются мне намного раньше, — рассмеялась Сирена.
Уголок рта Эйдана дернулся.
— Если ты будешь настаивать на своем участии, мне придется придумать дело и для тебя.
— Обещаю вести себя хорошо, — ответила Сирена. — А теперь скажи мне…
Эйдан наклонился к Сирене и страстным поцелуем закрыл ей рот. Его пальцы нежно легли на ее густые волосы, и последовал второй поцелуй. Сирена готова была поклясться, что почувствовала в этот момент любовь, о которой не могла и мечтать.
— Ты разочаруешь меня, если будешь обращаться ко мне с такими просьбами, — проговорил Эйдан. — Вчера вечером ты…
Сирена смущенно пискнула и прикрыла ладошкой рот Эйдана.
— Тише, нас могут услышать!
Эйдан рассмеялся:
— Ну не притворяйся сердитой! Если бы ты действительно сердилась, твой меч горел бы красным.
Сирена посмотрела на меч. Он, как всегда, светился желтым.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой меч отражает твои чувства, я заметил. Когда ты сердишься, он горит красным, а когда счастлива, как сейчас, желтым. А каким он бывает, когда тебе грустно?
— Синим, — рассеянно ответила она.
Неужели Эйдан прав? Неужели Нуй лишь передавал ее эмоции, не имея ни собственного настроения, ни собственной силы? Не может такого быть!
— А почему ты теперь беспокоишься? По крайней мере, тебе не удастся скрывать от меня свои чувства, пока с тобой меч…
— Увы, скоро все закончится, — призналась Сирена. — Это меч власти. Лишь тот, кто правит на Волшебных островах, может носить меч Нуады. Я лишь храню его.
Она попыталась представить себе, что когда-нибудь ей самой придется передать меч правителю, и она поняла, что не сможет этого сделать. Ведь он был больше, чем меч власти. Без него она не стала бы воительницей.
— Значит, тебя волнует, что наступит момент, когда тебе придется передать его?
Нотки беспокойства в голосе Эйдана заставили Сирену отвлечься от своих мыслей. Она понимала, что сам Эйдан сейчас думает о моменте, когда ему придется с ней расстаться. Сирена не хотела, чтобы у Эйдана была и капля сомнения в том, что она хочет остаться с ним в его мире.
— Нет, просто я…
Меч стал синим, и Сирене добавить было нечего.
«И все же Эйдан не прав, просто не может быть прав!» — подумала Сирена. Ведь Нуй тоже огорчился тому, что его хозяйка вскоре расстанется с Эйданом. Огорчился не меньше самой хозяйки.