Вот говорил же себе не думать обо всём этом! Я даже постучал кулаком по лбу, но не помогло. Может, надо было посильнее стучать? Да ну, и так гулкий звон на всю степь. Тем более что мы, кажется, уже приехали. Я остановил коня у высокой железной ограды, опоясывающей роскошный сад графа Воронцова. Усадьба губернатора располагалась левее, а вот правое крыло и главное — окна спальни его дочери, как мне подсказывала интуиция, как раз таки и должны были выходить в сад.
— Ждёшь меня здесь. Увидишь кого-либо подозрительного, в драку не лезь, предупреди меня тихим ржанием. Договорились?
Араб отрицательно замотал головой, изо всех сил демонстрируя готовность лезть за мной через ограду. Пришлось ещё раз на пальцах объяснить, почему обезьяны не лошади, что из этого следует и зачем меня надо слушаться. Он, конечно, обиделся, надулся, повернулся ко мне задницей, но ждать будет, не уйдёт.
— Вернусь, угощу яблоком!
Араб, не оборачиваясь, дважды топнул копытом.
— Хорошо, два яблока. По рукам?
Жеребец хлестнул меня хвостом по ладони, и я с его спины полез на ажурную кованую ограду. С шашкой это не слишком удобно, но, с другой стороны, будь у меня старая дедова сабля с тяжёлой гардой и железными ножнами, вообще бы замаялся. В саду было тихо, надеюсь, сторожевых псов у них на ночь с цепи спускать не принято. Шёл осторожно, внимательно глядя по сторонам и шугаясь каждого кустика. Вампиры, они, гады, себя благородными манерами особо не перегружают — как бросятся на спину без предупреждения и давай душить! Лишняя осторожность лишней не бывает.
Пару раз натыкался на садово-парковые скульптуры. В обоих случаях греческие музы Талия и Мельпомена, с высокими причёсками, округлыми коленями и голой грудью. Чувствовалось, что граф Воронцов человек образованный, в европейских музеях бывал и культурным уровнем не обижен. Нужное окно на втором этаже тоже отыскалось быстро. Дочь губернатора, как и большинство провинциальных барышень, предпочитала почивать с открытыми ставнями, а рядом с подоконничком свечку ставить. И не задует, и милому воздыхателю сигнал подать можно — дескать, готова к любовной серенаде. Правда, играть под окном на гитаре или балалайке в наших поместьях не принято, но поболтать, стишки почитать шёпотом, повздыхать волнительно, розу на подоконник закинуть — это запросто. Я выбрал себе удобную позицию за стволом старой яблони и присел на траву. Долго ждать не придётся, уверен…
— Здрасте вам, свет Маргарита Афанасьевна, — тихо пробормотал я, когда к окну шагнула девичья фигура в белых ночных одеждах. — Что ж, так полуночничаете или ждёте кого?