Внезапно мимо нее пролетел одинокий лыжник, одетый во все черное и в оранжевой остроконечной шапочке. Она закричала и замахала вслед ему лыжными палками, но он не остановился. Максина с трудом двинулась вперед и вниз, стараясь идти в том направлении, в котором исчез лыжник. Вскоре она оказалась на обледеневшем и неровном, уходившем круто вниз склоне. Максина не решилась спускаться напрямую и стала двигаться зигзагами, стараясь ехать как можно медленнее. Всякий раз, когда она доезжала до края склона, она неуклюже разворачивалась и с трудом ловила равновесие. Ноги у нее сильно дрожали в коленях от усилий, которых ей это стоило, но она упорно, зигзагами продвигалась вперед, позабыв и думать о какой-либо красоте скольжения или стиле. Она почти добралась до нижней кромки склона, когда тот же самый лыжник снова изящно проскользил мимо.
— Au secours![26] — прокричала она. — Помогите! — Но, похоже, лыжник ее не услышал. Максина опять поехала за ним следом и вскоре оказалась у начала склона такой крутизны, ездить по какой ей никогда не доводилось.
Ужас охватил Максину. Может быть, вернуться назад, подумала она. Но нет, спускаться вниз все же легче, чем взбираться наверх. Рассудив так, она сняла лыжи и, таща их за собой, стала спускаться, каблуками лыжных ботинок выбивая в снегу и льду некое подобие ступенек. Она страшно боялась упустить лыжи: если только они выскользнут из рук, то унесутся вниз по ледяному склону неизвестно куда и пропадут. А может быть, она и сама пропадет…
Хотя она и спускалась вниз, у Максины было неприятное ощущение, что она идет куда-то не в ту сторону. С того момента, как она начала спуск от вершины горы, прошло уже три часа. Она насквозь промокла, снег у нее был даже за шиворотом, и от холода она уже не чувствовала ног. Замерзшая, в полном одиночестве и насмерть перепуганная, она присела прямо в снег передохнуть, думая только о том, как бы не обморозиться, и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в окружающей ее со всех сторон густой мгле.
На этот раз она издалека услышала, как спускается лыжник в оранжевой шапочке, — услышала потому, что сама тихо сидела на месте. Она вскочила на ноги и закричала, замахав руками:
— Стойте! Стойте! Пожалуйста, остановитесь! Лыжник подъехал к ней и встал.
— Покажите, пожалуйста, как отсюда легче всего спуститься? — с отчаянием в голосе попросила Максина.
Он посмотрел на нее через желтые защитные очки и по-французски ответил:
— Отсюда нет легкого спуска. Вы на «черной» трассе. Зачем же вы сюда забрались, почему не выбрали трассу полегче? — В его голосе тоже звенело отчаяние: — Знаете что, поезжайте за мной, иначе вам отсюда не выбраться. Надевайте лыжи.