Цирк уехал, но циркули остались…
Или из того же репертуара, но больше в тему: «Факир был пьян и фокус не удался».
Возмущенные зрители в количестве двух сотен разозленных гоблинов готовятся требовать возвращения денег, а также — забрасывать несостоявшегося артиста различными предметами… Исключительно тяжелыми и колюще-режущего действия. Вот только вождь отсмеется всласть и даст команду: «фас!»
Но каков молодец Рырыг? Так развести! Уважаю. Незаурядное мужество и самообладание. Понимая, что живым от нас не уйдет, сплел такую байку!.. А главное, так убедительно изложил, что даже Свист купился. Заодно и отомстил за себя. Если б я, пользуясь замешательством, сразу бросился наутек — шанс, пусть и не слишком небольшой, но все же был. А сейчас, когда все гоблины уставились на меня, нипочем не вырваться. Да и куда тут бежать? Костер не круча, с которой даже с риском сломать ноги или свернуть шею можно спрыгнуть, испытывая удачу. А добровольное аутодафе в мои планы не входит…
Стоп? Почему собственно аутодафе? Я ведь уже ходил сквозь огонь? Неужели фортуна и на этот раз протянула мне руку помощи? И, добавляя изумления гоблинам, я шагнул в костер.
— Ч-черт!
Обратно выскочил гораздо быстрее. Жжется, зараза! Увы, этот портал не работал. Не судьба. Значит, будем прощаться. Вон и Гырдрым успокоился. Сейчас начнется веселуха. Только б мои бойцы в кашу не полезли, командира спасать. И сами почем зря погибнут, и мне не помогут. Обидно больше всего то, что своей спонтанностью, не обдуманным до конца действием я Титыча подвел. Туго теперь Выселкам придется… Сами они с Хозяином вряд ли договориться сумеют.
Гырдрым поднял руку, и оживившиеся гоблины опять замерли. Как не хочется умирать…
— Ну и чего же ты хочешь взамен, Защитник?
Он что-то спросил или мне послышалось? Братцы, ущипните! Нет, я и мои сто сорок восемь слонов еще не спели свою последнюю песню! Спасибо тебе, Рырыг, за трусость и длинный язык. Будем жить…
— А почему ты думаешь, вождь, что я чего-то хочу?
Гырдрым улыбнулся. Если я правильно понял гримасу, раздвинувшую его губы и продемонстрировавшую белизну клыков.
— Ты хороший враг, человек. Я давно так не веселился. Наверное, с тех пор как воины моего клана перебили из засады три манипулы гастатов вместе с велитами. Мне будет очень грустно, когда мы тебя убьем. Но я велю женщинам петь и танцевать три дня кряду, и печаль уйдет. А вопрос твой глуп. Если бы Защитник действительно хотел нашей гибели, то не оставил бы в живых Уруш-хаша, — неторопливо объяснил вождь, при этом почему-то поглаживая себя по животу. — Единственного шамана, который может переселить в тела младенцев души воинов. Да и ладанку с ними давно уже бросил бы в огонь. Разве я не прав?