В это время мимо проходил майор Черноусов. Увидев, как ему показалось, без дела разгуливающего по селу Кухтина, он подошел к нему и спросил:
— А что вы здесь делаете?
Кухтин, отдав честь комбату, торопливо ответил:
— На склад за трофейным бельем ходили, товарищ майор.
— А баню уже затопили?
— Так точно, товарищ майор, затопили.
— Так вот что, передайте старшине, чтобы людей начал мыть после собрания. Вы знаете, что у вас сегодня комсомольское собрание?
— Знаем, товарищ майор.
— Или вы уже не комсомольцы?
— Зачем же! — возразил Кухтин. Я хоть уже и кандидат партии, но с комсомолом связи не теряю.
— Молодец! — похвалил его Черноусов. — Ну торопитесь. Собрание скоро начнется.
Кухтин и Будрин взвалили на плечи большие узлы белья и зашагали к себе в роту.
На широкой, залитой осенним солнцем поляне уже собралось много солдат комсомольцев. Дымя табаком, они оживленно разговаривали, шутили, громко смеялись.
— Да ты брось скромничать, — говорил Кондратьеву сержант Ванин. Народ интересуется, и ты расскажи, как в этом бою подбил восемь танков и как девятый начал утюжить тебя. Все же это интересно.
— Ну, давай начинай, — попросил Миша Угрюмов.
— А-а, Иван Петрович! — увидев Кондратьева, радостно воскликнул подошедший Кухтин. — Ну как дела! Жив, здоров?
— Да как видишь.
— А говорили, что тебя землей засыпало.
— Было дело.
— Да ты хоть бы рассказал. Чего, в самом деле, ломаешься?
Кондратьев не спеша сорвал засохший стебелек травы, поковырял им в зубах и тихо произнес:
— Ну что ж! Коль просите — расскажу. Только здесь смешного ничего не будет…
— А нам и не надо смешного, — ответил Кухтин.
— Видишь ли, как все это произошло, — начал Кондратьев. Нашему батальону комбриг приказал держать оборону на железной и шоссейной дорогах, связывающих город Черкассы с городом Смела. Ну, ясное дело, окопались мы, зарылись в землю и сидим. Немцу не подступиться к нам. А рядом — пехотинцы в цепи залегли. Поленились хлопцы, плохие окопы отрыли. И вот утром немец как двинул на них танки — они и не устояли. Смял он их. А наш батальон ни шагу назад, ребята насмерть бьются. Одну атаку отбили, другую, а когда в третий раз танки двинул, не устояли. — Солдат тяжело вздохнул. — И вот, значит, ползут они по полю, и не один и не два, а двадцать восемь штук. Шум от них, трескотня и огонь порядочный. В общем обстановка еще та! От разрывов этих земля ходом ходит, вроде как бы стонет даже. Ну наши стреляют по ним, подпалили штук пять.
— А ты-то хоть подбил одного? — спросил Кухтин.
— А тут трудно узнать, кто их подбил. Все ведь стреляют.