— Смотри, дымятся уже!
— Да нет, это пар, — ответил Кухтин.
Сидоров закрыл глаза, и ему вспомнилась Аня, девушка-штурман. Синеглазая, ласковая, она предстала перед ним, как живая, и ему даже на какое-то мгновение показалось, что она подошла к костру и так же, как тогда в самолете, заулыбалась, засияла вся. Алексей тоже улыбнулся ей и открыл глаза.
Образ девушки пропал. Вместо нее он увидел испуганное лицо Кухтина, который торопливо сунул руку в пылающий костер и выхватил оттуда, как ему показалось, целую горсть раскаленного жара. Он обжигался им, но не бросал его и, корчась от боли, быстро перекладывал из руки в руку пылающие угли.
— Ты что это?
— Часы уронил, — с огорчением ответил Кухтин, потирая ладонью обожженные пальцы правой руки.
— Какие часы? — не без удивления спросил Сидоров.
— Самые настоящие, золотые. Чуть не сгорели.
— А ну, покажи.
Кухтин показал. Часы действительно были золотые. На массивной крышке было выгравировано:
«Отважному летчику Г. Кухтину от командования».
— Ничего не понимаю! — удивился Сидоров.
— Гляди! — Кухтин достал из кармана завернутую в целлофан фотокарточку военного в летной форме с двумя орденами Красного Знамени на груди. — Это его часы.
— Брат, что ли? — спросил Сидоров.
— Он самый.
— Похож на тебя.
— Еще бы! Мы близнецы.
— Геройский парень.
— Был.
Сидоров непонимающе взглянул на Кухтина.
— Подбили его, — пояснил Кухтин. — А все же дотянул до своего аэродрома. Посадил машину и умер.
Помолчали. Все внимательно рассматривали часы.
— Командир полка переслал их мне, — добавил Кухтин. — Будь, пишет, достоин своего брата. Хороший он был летчик, смелый. Видно, кому из товарищей сказал, чтоб в случае чего часы мне на память…
Кухтин на полуслове умолк, подбросил в костер хворосту и тихо добавил:
— Это уже второй брат за войну гибнет. Самого старшего гитлеровцы расстреляли. Здесь, на Украине… Был он партийный работник. Остался в тылу. Кто-то выдал. Арестовали его, учинили допрос, а потом и расстреляли…
Голос Кухтина убаюкал Сидорова. Он задремал.
Но вот его кто-то окликнул. По голосу Алексей сразу же определил, что это командир роты.
— Я здесь, товарищ лейтенант, — привстав с земли, отозвался он.
— Ага! Уже обсушились? Хорошо! — сказал подошедший Куско. — Сейчас хорошенько отдыхай, а ближе к утру, часа в два ночи, в разведку пойдешь.
— Поиск дальний, близкий? — спросил Сидоров.
— Дальний. В город пойдете. Захарчук приказал обязательно достать ему офицера. Очень трудное задание, но надо постараться.
— Попытаемся. А кто еще идет?
— Всего десять человек: ты, Мордасов, Удальцов, Угрюмов, партизан Кауров и другие. Старшим назначаю тебя. Подробности перед выходом.