Где-то в стороне зашумел мотор заведенного танка, и вскоре над головами десантников с воем пролетел первый снаряд.
От неожиданности находившийся возле комбата лейтенант Куско припал к земле.
— Лейтенант, — сказал ему Черноусов, — пока не поздно, надо жечь танки.
— Жалко, нашим пригодятся.
— Ничего не поделаешь! Надо жечь.
С противоположного конца улицы вынырнул тяжелый танк. Стреляя из пулеметов и пушки, он на большой скорости помчался в занятую десантниками часть села.
— Ванин! — окликнул своего ординарца майор. — Быстренько к углу вон того дома. Как только танк приблизится, бросишь под гусеницы, — и он передал ординарцу две противотанковые гранаты.
Ванин побежал. Он достиг указанного майором угла дома, но перестарался. Брошенная им граната полетела слишком далеко и разорвалась в стороне от танка, не причинив ему вреда.
Танк прогромыхал мимо Ванина и, как показалось лежавшим у обочины дороги трем молодым бойцам из партизан, помчался прямо на них.
— Раздавит! — испуганно крикнул товарищам Леша Куценко и побежал к дому.
— Куда ты? Назад! — крикнул вслед Федя Кабанов.
Леша приостановился.
— Ложись! — снова крикнул Федя.
Но Леша пустился бежать в ближайшую мазанку, в которой, как он заметил раньше, укрылись два или три солдата.
— Быстрей давай, быстрей! — торопил его стоящий в дверях автоматчик.
Гитлеровский танкист, заметив укрывшихся в доме парашютистов, направил на него танк. Он со всего хода врезался в мазанку, без труда раздавил ее, похоронив под обломками Лешу Куценко и еще трех автоматчиков.
Танк, поутюжив развалины дома, развернулся, стал выезжать на дорогу. Но кто-то из людей Черноусова успел уже бросить под его гусеницы гранату. Танк так и остался стоять на раздавленной им хате.
Экипаж больше уже не стрелял, но и сам из танка не выходил. Тогда Миша Удальцов принес откуда-то бидон бензину, плеснул его на броню, чиркнул спичку.
[страницы 149—150 вырваны из книги]
— Уже горит танк! — встав во весь рост, возбужденно закричал Федя Кабанов.
— Да пригнись, пустая твоя башка! — прикрикнул на него Сидоров и дернул Федю за голенище кирзового сапога. — Хочешь, чтоб прибили тебя?
И как бы в подтверждение слов командира взвода, над пригнувшимся Федей со свистом пролетел целый рой пуль.
— Видал? Еще б секунда — и не было тебя.
Федя смолчал.
А Кухтин, между тем, все стрелял и стрелял. Он подбил один танк и усиленно стал обстреливать самоходную пушку. Он выпустил по ней несколько снарядов, но все они пролетали мимо. Кухтин злился и ругал себя, что плохо знает артиллерийское дело, но все же снова зарядил пушку.