— Я вижу, ты не особенно доверяешь нашим союзникам, брат.
— Они просто люди, брат, и не более того, — ответил Борей. — Я не могу оценить их храбрость, лишь раз взглянув на лица. Но все, что я слышу, — это проявление эгоизма и жалость к себе, разлагающие нормального человека. Будь они одни, сбежали бы еще до атаки орков. В этом я не сомневаюсь. С нашим присутствием их решимость крепнет, подпитываемая если не честью, то хотя бы гордостью.
Залтис поднялся с камня и взглянул на людей, чьи лица освещали тусклый свет ламп и огонь костров.
— Думаю, ты оказываешь плохую услугу этим людям, брат, — произнес сержант. — Разве каждый космодесантник не был вначале слабым человеком? Разве мы не доказательство тому, что дисциплина и тренировки могут закалить рассудок и душу?
— Нет, мы другие, — мгновенно ответил Борей. — Еще до попадания в орден каждый из нас был лучшим, величайшим из соплеменников, алмазом среди руды. Мы жили в жестоких, опасных условиях, и эта жизнь сделала нас такими, какие мы есть сейчас.
Капеллан приблизился к Залтису и пальцами прикоснулся к символу Темных Ангелов на наплечнике.
— Апотекарии могут улучшить наши тела, капелланы — укрепить рассудок, но все это они могут сделать, лишь опираясь на крепкую личность. Только идеальное телосложение может принять дары Льва и его геносемя; только совершенный дух в состоянии постичь и принять учение Льва. Мы сильнее, быстрее и храбрее нас самих до попадания в орден, но не забывай, что мы никогда не были созданы для судьбы обычного человека.
Залтис промолчал. Тучи скользили по ночному небу, когда луна взошла над краем ущелья Баррак и ее свет отразился от линз шлема космодесантника, сделав их серебристо-алыми. После очередной смены караула над лагерем воцарилась тишина. В такой атмосфере было легко забыть о сотнях орков в нескольких километрах к югу, готовых сеять смерть и разрушение. Почти забыть.
Борей заметил, что Залтис вновь смотрит в небо.
— Чем тебя так привлекли небеса, брат? — спросил капеллан.
— Я был не прав, брат-капеллан, и за это приношу извинения, — ответил Залтис. — Я слышал, как ты разговаривал с солдатами о защите их домов, и это кое-что мне напомнило.
— Что же?
— Я родился на Писцине-пять, брат, — промолвил сержант. — И дважды возвращался сюда набирать рекрутов из своего собственного народа, но никогда ранее не сражался за него. Это гложет меня.
— Объясни.
— У Темного Ангела нет дома — это то, чему ты нас учишь, брат-капеллан. Орден — наше братство, а Башня Ангелов — наша крепость. Потеряв благословенный Калибан, Темные Ангелы странствуют меж звезд, преследуя врагов и исполняя свой долг.