Телевизор грянул каким-то ярким действом: не то шоу «Все звезды», не то чей-то очередной юбилей, не то столь же очередной всенародный День кого-нибудь там.
– Выключи! Ненавижу! – Яна вылетела из холла на террасу, сбежала по широким ступеням и почти упала в плетеное садовое кресло возле такого же легкого столика.
Иосиф подошел почти сразу – уже с подносом в руках. Когда успел? На подносе важно выпячивал вкусно запотевший стеклянный бок кувшин с ледяным зеленым чаем, рядом, как часовые, стояли два высоких стакана.
– Ну что ты? Я новости хотел глянуть. Да выключил уже!
– Она теперь каждый день в телевизоре! Я включать боюсь – везде Татьяна, во всех концертах, во всех шоу! Главная звезда! На интервью так вдохновенно заявляет: «Я люблю две вещи в жизни: музыку и скорость», имидж себе создает! «Ягуар» себе купила! Красный! Отец показывал – хвастался, как у них хорошо все складывается. У нее же ничего не было, по ресторанам пела, а когда отец, – Яна стукнула кулачком по смуглой гладкой коленке, – когда он… с ней… ей сразу все, все, все!
Иосиф разлил по стаканам бледно-золотистую жидкость – кубики льда в кувшине прозвенели что-то нежное – и подсел поближе к девушке.
– Янушка, за что ты так свою тетку ненавидишь? Нет, я понимаю – отец от твоей матери к ней ушел, это тяжело, но… Всякое в жизни бывает. Тебя-то он любит, сразу видно. А у них детей нет.
– Она бесплодная! – злорадно процедила Яна. – Бабушка говорит, ее Бог наказал.
– Ну вот видишь – уже наказал. А ты себя изводишь.
– Я не могу! Я ненавижу ее, ненавижу! Если бы ее не стало, отец бы вернулся, и все было бы, как раньше. Надо, чтоб она сдохла! Чтоб она в лепешку расшиблась! А знаешь, – Яна вдруг усмехнулась, – я иногда думаю, думаю… Вот бы ей тормоза испортить? Или рулевую колонку? Это же совсем не трудно? И никто не догадается – ведь гоняет на своей тачке как сумасшедшая!
– Янушка, перестань! Даже думать перестань! Пожалей свои нервы. Знаешь, ненависть еще никогда ни к чему хорошему не приводила. От нее только беды. Плюнь ты на Татьяну и забудь. Ну что тебе до нее?
– Кто там? – Яна стремительно обернулась к живой изгороди, где мелькнуло что-то розовое.
Иосиф успокаивающе обнял ее:
– Ну кто там может быть, Янушка? За этой изгородью глухой переулок, тупик, там никто никогда не ходит. Лучше наверх посмотри – жаворонок! Вон, видишь?
Яна прижалась к крепкому – такому надежному и успокаивающему – плечу:
– Иось, я боюсь что-то. По-моему, это не жаворонок, а ястреб, просто очень высоко.