– Мама, когда ты мне купишь новую модель самолета? – вдруг спросил Павлик. И Саша опустилась с небес на землю.
– Завтра! – улыбнулась она, взъерошив сыну волосы.
– Правда? – Мальчик вдруг притих и печально посмотрел ей в глаза. – Ты не обманываешь? Завтра же не день зарплаты.
– Да, но мы пойдем в магазин завтра!
* * *
С утра зарядил мелкий моросящий дождик, и сразу стало ясно, что вот теперь лето кончилось по-настоящему. Павлик как назло проснулся в семь часов и, торопливо позавтракав, принялся тормошить Сашу.
– Мама, вставай! Ты же обещала новую модельку!
– Ну почему дети не спят в выходные дни! – с отчаяньем воскликнула Саша. – Как в школу вставать – не добудишься!
Она сунула ноги в растоптанные розовые домашние тапочки, накинула короткий, в рюшечках халатик и пошла на кухню.
– Какой запах! Мам, я никогда не научусь готовить такие сырнички! – Саша схватила со сковороды сырник и сунула целиком в рот.
– А зачем же тебе готовить. Я-то что буду делать? – насторожилась мать.
Появление в их доме странного юноши со скрипкой ее встревожило. «Что их может связывать? Он же намного моложе Саши?» – думала она. Эта мысль не давала Марии Александровне покоя и ночью…
– Сашенька, но почему ты завтракаешь стоя?
– Привычка, мамочка! – Она поцеловала мать жирными от масла, на котором жарились сырники, губами, на что Мария Александровна не успела отреагировать – смеясь, как в детстве, дочь скрылась в ванной.
С улыбкой покачав головой, пожилая женщина принялась убирать со стола. Внук стоял в дверях, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Павлушка, пойдем пока уроки делать!
– Нет, я после магазина! – начал отнекиваться мальчик.
– После магазина ты будешь занят новой моделью! Я же тебя знаю!
– Ну бабушка! – Он уже стоял на табуретке и доставал из кухонного шкафчика спрятанные в дальний угол конфеты.
«Надо перепрятать», – подумала Мария Александровна.
– Ты сколько конфет взял?
– Две… – скроил невинную рожицу шалун.
– Не две, а четыре!
– Две себе и две маме!
– Тебя не переговоришь. Ладно! Иди уже переодевайся.
Придирчиво оглядев себя в зеркале, Саша подкрасила губы, поправила непослушную прядку надо лбом и осталась собою довольна. «Будь что будет, – пробормотала она, решительно сунув руку в спрятанную среди белья наволочку и вынув оттуда несколько купюр. – В конце концов, желание ребенка – это святое».
– Паша, ты готов?
– Давно, мамочка.
– Ну тогда помчались. – Саша взяла сына за руку, и они, весело переговариваясь, вышли на улицу.