Пятнадцать лет – это почти что целая жизнь. Она, Саша, к тому времени уже постареет. А каким станет Давид? Пятнадцать лет за решеткой наверняка сломают его неокрепшую душу. И домой вернется совсем другой человек. Да и вернется ли? Если верить газетам и слухам, в тюрьме выживают сильнейшие. Точнее, наглейшие. А Давид… он такой юный, доверчивый, мягкий…
Хотелось выть, кричать в полный голос, рыдать, а слез не было. Жизнь закончена, твердила себе Саша, но есть еще мама и Павлик. Жить надо для них, ради них. Пусть хотя бы ее самые близкие родные будут счастливы. Итак, она решилась.
Поздним вечером, через три данных ей на размышление дня, Саша позвонила в двери той, чужой квартиры. Юрий щелкнул замком, безмолвно впуская ее в другую, новую, неизвестную жизнь.
Он взял Сашу под руку и провел в гостиную, куда она в прошлый раз не заходила. Там царил такой же строгий офисный неуют. Единственным, на чем мог остановиться взгляд, была скульптура из черного мрамора, изображающая обнаженных мужчину и женщину, соединившихся в объятии. Впрочем, здесь это произведение искусства казалось неуместным. Девушка коснулась рукой холодного камня и поежилась – так же холодно и неуютно было у нее в душе. В этот момент стоявший рядом Юрий внезапно повернул Сашу к себе и впился твердыми губами в ее рот, протискивая в поцелуе свой язык между ее зубами. Напряжение последних дней внезапно отступило, и вдруг проснулся изначально ей присущий, но глубоко спрятанный темперамент, который с Давидом так и не находил выхода: ведь Саша боялась, что это будет вульгарно. Два чужих человека, Юрий и Саша, одновременно почувствовали необходимость этой парадоксальной в данный момент близости.
Он, как пушинку, подхватил ее на руки и понес к себе в спальню. Саша, почему-то ничуть не удивившись происходящему, краем глаза отметила необычность этой комнаты: скошенный потолок, так как спальня располагалась под крышей, серые деревянные балки, металлическая люстра, огромные окна от пола до потолка без штор, матрас прямо на полу, множество подушек… Матрас оказался упругим, но удобным и мягким. Саша прогнулась, ей хотелось ощущать тяжесть мужского тела каждой своей клеточкой…
…Юрий лежал на спине и курил. Потом широкой жесткой ладонью коснулся волос и щеки Саши.
– Дай мне, пожалуйста, сигарету, – находясь еще в истоме после секса, попросила она.