В последнюю неделю марта в Ширли-Фоллс случилось несколько дерзких краж подряд. Все они произошли в Остер-Пойнте во время обеденного перерыва. Из дома профессора истории исчезла коллекция старинных золотых монет. Миссис Эррин — жена дантиста — обнаружила, что из ящика бюро пропали ее драгоценности, а третья кража произошла в довольно красивом доме вниз по реке: оттуда, взломав двери черного хода, вынесли все столовое серебро, подсвечники и сахарницы. Ни свидетелей, ни улик, за исключением нескольких следов на снегу, которые дождь расквасил еще до приезда полицейских. Все, что сумела определить полиция, — следы, вероятно, принадлежали мужчине среднего роста и веса. Вообще никаких зацепок, ни одного подозрительного человека не было замечено в округе, ничто не указывало на работу профессионалов, как много лет назад, когда двое воров из Бостона обчистили пару домов и вывезли все в двух фургонах, но неделю спустя попались на третьей попытке. Нет, в этих преступлениях едва ли было что-то общее, и пока полицейские чесали в затылках да подшивали отчеты, кражи вроде бы прекратились.
Однако Эмма Кларк, возвратившись как-то вечером домой после утомительной перебранки в мастерской из-за некачественной обивки кушетки в гостиной, обнаружила, что дверь гаража приподнята, но, наслышанная о кражах серебра в окрестных домах, не стала выходить из машины, а поехала прямиком в центр и немедленно по телефону вызвала с работы Эйвери.
Из гаража пропал весь инструментарий, запасное колесо тоже исчезло, но дом на этот раз, видимо, остался нетронутым. И все же Эйвери отпросился с работы до конца дня и вызвал слесаря, чтобы поставить дополнительные запоры на все двери. «Надо бы сказать Исабель», — сказал он жене, а та только кивнула, совершенно выбитая из колеи видом грязи, которую сапожищи слесаря растащили по всему дому. Действительно, Исабель жила всего в миле от них, и ее необходимо было предупредить, что кто-то ошивается поблизости, вскрывает гаражи, крадет инструменты и запаски. Но оба они как-то закрутились в тот момент, и потому Исабель сидела в буфете за чашкой кофе, поглощенная чтением «Мадам Бовари», в счастливом неведении о том, что происходит невдалеке от Двадцать второго шоссе. И невдомек было ей, что в ту самую минуту, когда она переворачивала страницу, на другом конце города в школе звонок возвестил об окончании учебного дня и ее дочь Эми шла переполненными коридорами в туалет — прихорашиваться для мистера Робертсона.
Как же она волновалась! Эми стояла в одиночестве, молочно-белый свет пробивался сквозь заиндевелое окно и скользил по зеленым стенам… Эми не замечала ни битых облезлых раковин, ни капающих кранов — в такие предвечерние часы она словно замерла в безмолвном предчувствии чего-то небывалого. Возбуждение и страх все больше и больше овладевали ею по пути — будто что-то сжимало ей копчик, и от этого немели ягодицы, а руки леденели, будто их только что вынули из морозилки. Она воображала себя юной принцессой-невестой, которую вот-вот представят заморскому королю.