– Да. Ужасно потерять рассудок.
Они долго сидели молча, глядя на море и сад.
Тишину разорвал уверенный голос Сусанны:
– Мы целыми днями искали тебя по всему Иерусалиму, я и другие женщины. Исходили все переулки и расспрашивали людей, когда набирались смелости. Наконец, мы оказались в роще на Оливковой горе и сказали себе, что ты мертва, что ты последовала за любимым человеком. Со временем мы все возвратились в родные места, но поддерживали связь и раз в год собирались у кого-нибудь дома, вспоминая учение и деяния Иисуса. А Лидия все записывала.
– Она жива?
– Да, мы вместе с ней и Саломеей живем в Эфесе. Большинство сестер живы, Мария.
Мария Магдалина зажмурилась, пытаясь осознать, что не только она независимо от апостолов записывала свои мысли.
Сусанна продолжала:
– Однажды мы отправились в синагогу, чтобы послушать знаменитого Павла. Он разочаровал нас. «Незначительный человечишка», – решили мы. О нем много говорили, и среди иудеев ходили слухи о том, что в Антиохии Павел беседовал с Марией Магдалиной. Сначала мы приняли эту болтовню за пустые выдумки. Я была знакома с человеком, принесшим эту весть, и никак не могла успокоиться, поэтому пошла к нему и прямо спросила. Он был уверен, что ты жива и живешь в Антиохии, замужем за шелкоторговцем. Тогда я внезапно вспомнила о греке по имени Леонидас и о том, что он жил в Сирии. Вернувшись домой, я была так взволнована, что никак не мосла внятно объяснить эту новость остальным. Потом Лидия вспомнила, как ты рассказывала о своей приемной матери Эфросин, жившей в Коринфе. Мы написали ей и получили ответ: она будет рада видеть нас в своем доме в сентябре, когда ее дочь, Мария Магдалина, приедет погостить.
Сусанна рассмеялась:
– Меня удивляет, как мы не сошли с ума от радости, получив такое письмо!
После долгой паузы Эфросин решила, что разговоров было достаточно. Они легко перекусили, и Мария проводила Сусанну в комнату и помогла раздеться.
– Почему остальные не с тобой? – шепнула Мария.
– Мы держим лавку, за ней нужен присмотр. Я приношу меньше всего пользы.
Спокойные дни пролетели незаметно, Сусанна много спала, а Мария писала Лидии и Саломее длинное письмо. Ей было непросто втиснуть туда всё, все долгие, долгие годы. В конце она написала о будущем, по крайней мере ближайшем. Она собиралась убедить Леонидаса зайти в порт Эфеса по пути домой. Там, в Эфесе, женщины должны были договориться о совместной работе над рукописями.
Когда явился писец, Мария решила заказать еще одну копию своих записей. Ее возьмет с собой Сусанна.
Мария плохо спала ночами, ее мучили тревога за Леонидаса и мысли обо всем произошедшем. И, когда Леонидас появился, тревога не прошла: грек был бледен и изнурен, часто прикладывал руку к груди.