Через несколько дней Эфросин позвала Марию к себе. Девочка пришла в чем была – в грубой тунике, перемазанная в крови и перепачканная мясным соком. Встала в дверях и задумалась. Она должна была выдавить это из себя.
– Ты можешь простить меня?
– Я сама должна просить прощения, – ответила Эфросин и покраснела. – Я была жестока и несправедлива.
– Нет, – спокойно возразила девочка. – Думаю, ты была полностью права.
Эфросин смотрела на Марию. Девочка сильно вытянулась, но была болезненно худощава. Ее лицо могло бы быть лицом статуи, слишком долго простоявшей на жестоком ветру и под хлестким дождем.
– Мария, послушай. Мы поговорим в следующий раз. А сейчас у меня есть к тебе дело. Садись.
Мария отряхнула тунику и присела на кончик табурета. Эфросин продолжала:
– Когда трибун сообщил мне о том, что Леонидас… пропал, я приняла решение. Я подумала, что могу воспитать тебя как дочь. Через несколько лет я продам этот дом, и мы с тобой уедем в Коринф.
Мария прищурилась, силясь понять сказанное женщиной.
– Твоя дочь, – вымолвила она наконец. – Ты хочешь удочерить меня?
– Да.
– Ты хочешь, чтобы я стала твоей дочерью?
– Да.
У Марии задрожали ноги, она поднялась и прошептала:
– Почему?
– Потому что я тебя люблю, конечно, – коротко ответила Эфросин хриплым голосом.
– Мне так больно.
Мария прижала обе руки к животу, и Эфросин отправила ее в постель. Она решила позвать лекаря, чтобы тот обследовал и, если нужно, вылечил девочку. Мария лежала очень смирно, пока лекарь ощупывал ее живот.
– Не думаю, что она больна. Пока еще нет. Но девочка истощена и обезвожена, – сообщил он диагноз.
Эфросин посчитала это своей оплошностью и разозлилась. Злоба искала выход, и тогда она позвала повара.
– Как ребенок, который помогает тебе на кухне, мог дойти до такого? Она вот-вот умрет от недоедания!
Октавиан бросил взгляд на кровать.
– У нее нет радости. Нет вкуса к еде.
– Тогда будь добр, сделай так, чтобы он появился! – в ярости вскричала Эфросин, прекрасно понимая, что несправедлива. Лекарь утихомирил ее и обратился к повару:
– Теперь ты отвечаешь за то, чтобы девочка поправилась до нормального состояния. Ты ведь мастер. Готовь лакомства и сиди рядом с ней, пока она хоть немного не съест. Я рассчитываю на тебя.
Марию принудили выпить полную чашку молока с медом. Когда она ощутила горько-сладкий вкус, то поняла, что вскоре крепко уснет. Эфросин немного посидела возле постели. Когда она собралась уходить, Мария вдруг сказала:
– Понимаешь, у меня не было никого, на кого я хотела бы быть похожа.