Звучали простые слова, которые легко было понять:
– Идите ко мне все, чья ноша тяжела, я дарую вам отдых… Моя ноша легка…
Но были также вещи, не доступные пониманию Леонидаса.
– Никто не наливает новое вино в старые мехи, иначе они разорвутся и вино выльется наружу… Нет, новое вино держат в новых мехах.
Леонидасу не удалось хорошо выспаться той ночью. Не потому, что он спал вплотную с другими мужчинами, – как раз к этому он привык. Нет, прошедшие события не давали ему покоя. Но на следующий день произошел еще один ошеломляющий случай: Иисус воскресил маленькую девочку, которая была мертвой. И Леонидас видел это собственными глазами.
Он мог поговорить с Марией только изредка. Леонидас был полон вопросов, она утешительно гладила его лицо и говорила:
– Не спрашивай. Нет ответа, который можно выразить словами.
– Только одна вещь, Мария. Что имел в виду Иисус, когда сказал, что на небесах награда за мою преданность будет велика?
– Он говорит: Царствие Небесное внутри нас.
Через десять дней, когда Леонидасу пришлось возвращаться в Антиохию, он стал другим человеком.
– Я вернусь.
Мария улыбнулась, и Иисус сказал:
– Конечно, вернешься.
Леонидас добрался до Кесарии и отыскал корабль, отплывающий в Селевкию. И той ночью ему опять не удалось уснуть. Он стоял на палубе, смотрел на море и на звезды. И там он внезапно понял, что имел в виду Иисус, говоря о новом вине, которое следует разливать в новые мехи.
Павел появился перед воротами задолго до назначенного срока, уже в четвертом часу, в воскресенье. Он извинился за столь ранний визит – хотел предупредить, что вечером не сможет прийти. Один из его ближайших соратников только что возвратился с Кипра. Варнава (так его звали) обладал ясным умом и неуемной энергией.
– Он должен помочь нам организовать здесь, в Антиохии, христианскую общину. В данный момент он изучает записи Маркуса, сделанные во время нашей беседы.
– Здесь многие желают креститься?
– Да, община Антиохии – вторая по величине после иерусалимской, – ответил Павел и улыбнулся, что было большой редкостью.
Потом Павел заявил, что хотел бы поднять вопрос, мучивший его со дня их последней встречи.
– Это личный вопрос, – предупредил он.
Мария удивилась, но не подала виду, пригласила его в беседку и пошла за прохладительными напитками. День был знойным.
– У нас с отцом сложные и противоречивые отношения. Ты говоришь, Иисус поддерживал желание идти против родителей…
– Не идти против них, а освободиться.
– А это не одно и то же?
В его голосе Мария различила горечь.
– Не знаю, должно ли освобождение означать разрыв и отчаяние, следующее за ним. Я не совсем тот человек, мне не понять – настолько все это сложно.