, перед которой, как трава под косою, ложились отличные воины Мамая, как страшно звучали за спиной грохот копыт и лязг настигающих мечей.
А в конце этого повествования шёл рассказ о том, как во время осенних дождей стал Дон до самого устья Тихим, ибо ни одна река в мире никогда не несла в своих водах такого ужаса. Кружились тучи воронья, шарахались от воды лошади, а они всё плыли и плыли, устилая берега страшным ковром…
Боеспособность армии Тимура от таких рассказов упала до нуля. Понял непобедимый Железный Хромец Тамерлан, что первая же стычка с русским дозором будет его последней победой в жизни. Вся армия узнает, что русские дрались до конца, а потом его изрубит на куски его же личная охрана — они не захотят возвращаться из похода «вплавь» по этой реке.
И «повелитель вселенной» повернул назад.
Вот тогда и поняла Русь знамение Сергия Радонежского, и стали он и князь Дмитрий Донской святыми.
Но всё это будет потом, а сейчас, в весну от сотворения мира 6888-ю, от Рождества Христова — 1380-ю, шёл по русскому полю пахарь с деревянной сохой, и мелькали в его голове мысли: «Хлебушко по осени должон быть хорош, все приметы были, а татары и придут аккурат к собранному урожаю — батюшка в церкви сказывал. …и все на спину упали, а Никита прям на ежа — во смеху-то было, а княжой дружинник Василий велел себя мечами рубить, думали, умом тронулся, ан нет — даже синяков не осталось. …шестой я, по леву руку посадские, по праву зареченские — выдюжим!»
…И встала на поле Куликовом Стена Железная в тринадцать вёрст…
Вот что можно увидеть в коротком получасовом сне, если в погожий день 8 сентября случайно задремать в траве Куликова поля близ берега Дона.
Встала на поле Куликовом «стена щитов» длиной в тринадцать вёрст, потом навсегда стал Дон до самого устья Тихим, когда пронёс в своих водах миллион (а то и более) трупов. Многие историки-профессионалы никогда не согласятся с тем, что написано в главе «Святая Русь», ведь в летописях ничего подобного нет, поэтому «этого не могло быть, потому что не могло быть никогда». Общее мнение будет опираться именно на это выражение, но вряд ли кто-либо скажет так прямо, хотя и это не исключено. Будут приводиться тысячи аргументов, но позвольте, господа академики и профессора, ваши аргументы отмести из-за одного-единственного утверждения вашего же коллеги.
В телефонном разговоре с автором один довольно известный историк авторитетно утверждал, что Русь не знала, что такое гвозди, вплоть до XVI века! При этом данный учёный муж ссылался на… печально известного академика Фоменко, называя того чуть ли не «последней научной инстанцией». Замечание же автора о том, что русские подковывали лошадей железными гвоздями, а не деревянными, собеседник сначала проигнорировал, а потом всё-таки ответил, что никто не знает, как и чем русские крепили лошадям подковы. Отсюда можно предположить (соответственно логике того же Фоменко и иже с ним), что русские кузнецы вплоть до XVI века подковы лошадям могли приклеивать, например, японским клеем «Супермомент». А почему бы и нет?