— Вы всегда так входите в комнату? — холодно спросил он, и тон его голоса, даже больше, чем слова, заставил ее залиться краской.
— Простите, — пробормотала она.
— У меня много пороков, — высокомерно сказал герцог, — и много ошибок, но среди них нет плохих манер, и я сожалею, когда кто-нибудь, связанный со мной или моим именем, забывает о правилах приличия.
Губы Равеллы задрожали, на мгновение показалось, что она заплачет. Затем, хотя она смотрела вниз в прелестном смущении, ямочки появились на ее щеках, и она быстро взглянула на герцога из-под длинных темных ресниц.
— Пожалуйста, — попросила она, — можно я начну снова?
Не дожидаясь разрешения, подбежала к двери, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Возникла пауза. Рот герцога скривился.
Дверь открыл лакей.
— Мисс Равелла Шейн, ваша светлость.
Медленно, высоко подняв голову, держа руки перед собой, Равелла прошла по комнате. Когда она подошла к герцогу, то присела в глубоком реверансе.
— Ваша светлость, — пробормотала она.
Герцог поклонился со своим прославленным изяществом.
— Ваш слуга, мисс Равелла.
— Так лучше, да? — весело спросила она.
— Гораздо лучше, — мрачно ответил герцог.
— А теперь, мой пекки, могу я сказать вам о своей идее?
— Как вы назвали меня?
Равелла смущенно отвернулась:
— О, простите, это само выскользнуло. Я назвала вас «пекки», немного похоже на «дедди» — папа. Так я думаю о вас. Опекун — слишком торжественно, а ваша светлость — слишком официально.
— Тогда пусть будет пекки, — слабо улыбнулся он.
— Ой, спасибо. Так удобнее и больше по-домашнему.
— Два этих слова вряд ли можно применить к нашим отношениям или к нашему окружению, — сказал герцог.
— Почему же? В конце концов, я думаю, это очень приятный дом. У меня прелестная комната, и вы знаете, у миссис Мохью шесть котят. Я собираюсь посмотреть на них завтра. Они еще не открывают глазки.
— А кто такая миссис Мохью?
Равелла удивилась:
— Она же ваша экономка. Конечно, вы знаете ее. Она здесь уже больше двадцати лет, так она мне сказала.
— Да, да, конечно. Боюсь, не сразу понял, о ком вы говорите. Я редко вхожу в подробности относительно домашних животных миссис Мохью.
— Я люблю котят, — призналась Равелла, — хотя и не так сильно, как лошадей.
— Вы умеете ездить верхом? — спросил герцог.
— Конечно! И, ох, об этом я и хотела поговорить с вами.
— Да, конечно! Та самая идея, которая заставила вас так стремительно войти в комнату.
— Правда! Это чудесная идея, и вы согласитесь, вы должны!
— Я редко соглашаюсь с идеями других людей, чудесны они или нет. Но готов выслушать вас.