— О, покажите мне, где вы делали это, может быть, я тоже попробую. Мы с папой обычно варили форель, а однажды, когда были голодны, поймали четыре красавицы в поместье лорда Миньяна. Но мы ловили удочкой.
— Вряд ли это полезное дополнение к образованию светской дамы, — сказал герцог.
— Вот еще, беспокоиться быть светской дамой. Вы не сможете сделать ее из меня, вы же знаете. Я буду делать и говорить что-нибудь, что вам не понравится, вы станете на меня сердиться, а я этого не вынесу.
При этой мысли лицо ее стало несчастным. Герцог посмотрел на часы:
— Я приказал подать экипаж в десять часов. Я намерен съездить на ферму Вудхедов. Но если вы считаете урок ловли форели более важным…
— Нет, конечно нет! Эти бедные люди! Я думала о них ночью, пока не заснула. О, пекки, разве не будет чудесно для них увидеть вас?
— Думаю, их реакция будет совершенно иной, — усомнился герцог. — Давайте решим с самого начала, Равелла: я не намерен быть ни сентиментальным, ни благодетелем.
— Я думаю, вам просто надо быть справедливым, — парировала Равелла.
— Экипаж подан, ваша светлость, — объявил в этот момент дворецкий.
— Тогда давайте сразу поедем! — закричала Равелла. — Я уже принесла шляпку, так что не задержу вас. Так тепло, что пальто не нужно.
Экипаж герцога был спортивным, украшенным желтым и черным. В него были запряжены три вороные лошади, вызвавшие зависть каждого наездника в прошлом году. Они были отправлены в Линке после того, как герцог заменил их гнедыми, которые были еще более восхитительны. Теперь, когда кони рванули вперед под его умелым управлением, он подумал, не сделал ли ошибку, заменив их.
Некоторое время Равелла молчала, а потом сказала с легким вздохом:
— Хотелось бы мне, чтобы папа видел ваших коней. Все, что у нас было, — это тяжелые животные, которых мы обучали, пока они не начинали приносить прибыль. Иногда нам не везло: одна лошадь сломала ногу, а другая выглядела хорошо, но не показывала скорость. Мы так и не сумели обучить ее.
— Я вижу, что некоторая сумма из вашего состояния должна быть потрачена на верховую езду. В моей конюшне полно лошадей. Уверен, что, когда меня нет, им не хватает тренировки.
— О, пекки, я, правда, могу ездить на ваших лошадях? Это лучше всего. Это кажется как раньше. Я даже болела в этой ужасной школе из-за лошадей.
— Видите, вот и вторая просьба, вернее, требование денег для вас, — отметил герцог.
— Боюсь, что так. Хотя я думала, что это подарок. Жаль будет возвращать состояние с припиской: «Миллионы Роксхэма уменьшились на один коттедж для Адама и верховую лошадь для Равеллы». Это будет довольно неожиданно, не так ли?