В течение полувека ее приемы были местом встреч выдающихся людей. С ее традициями восемнадцатого века, полным равнодушием к мнению как отдельных лиц, так и общества, неиссякаемым чувством юмора и неудержимым языком вдовствующая герцогиня стала символом британского общества. Над ней смеялись, но ее любили как высшие, так и низшие слои. Естественно, герцог стал ее любимым внуком. Они во многом были похожи и оба не выносили обмана.
Теперь, когда герцог наполнил бокал сэра Джорджа и уговаривал лорда Навера передумать, он знал, что глаза герцогини поблескивали, потому что, как и он, она понимала, что остальные нетерпеливо ждут, когда откроется дверь. И когда она открылась, все повернулись одновременно.
Одетая в то же выцветшее бедное платье, в котором была накануне вечером, с синим поясом, гармонировавшим с голубизной ее глаз, Равелла быстро вбежала в комнату, и лицо ее осветилось, едва она увидела герцога.
— Доброе утро, пекки, — сказала она радостно. — Вы уехали ужасно рано утром. Мне стыдно, что я спала так долго, а когда спросила вас — вы уехали.
Герцог посмотрел на нее, и она тут же вспомнила о манерах.
— О боже! — пролепетала она и присела в реверансе, сильно покраснев.
Герцог подошел к ней и взял за руку:
— Равелла, я хочу представить вас моей бабушке, вдовствующей герцогине Ларгс. Бабушка, это Равелла.
Герцогиня протянула руку, унизанную кольцами.
— Ты так же хороша, как и твоя мать, дитя, я помню ее, когда она была в твоем возрасте.
— О, правда, мадам? — нетерпеливо произнесла Равелла. — Я надеюсь, вы расскажете мне о ней.
— Расскажу, — пообещала герцогиня.
— А это моя сестра, — сказал герцог, повертывая Равеллу к леди Элинор.
Равелла присела. Леди Элинор протянула к ней руки и поцеловала.
— О, бедное, бедное дитя! — сказала она сдавленным голосом, при этом слезы выступили у нее на глазах.
Равелла выглядела несколько удивленной, но подчинилась объятиям леди Элинор. Затем герцог представил сэра Джорджа и лорда Навера. Равелла протянула каждому руку и скромно присела. Леди Элинор оставила влажные следы на ее щеках, и она раздумывала, будет ли невежливо вытереть их, когда герцог сказал:
— Равелла, я хочу, чтобы вы внимательно выслушали. Моя сестра и оба моих зятя приехали сюда, потому что они чувствуют, что не в ваших интересах оставаться под моим присмотром. Они хотят предложить вам свою защиту, стать опекунами вместо меня. Я предложил, чтобы вы сами сделали выбор. Моя сестра Элинор — очаровательная женщина. Мой зять, я уверен, добрый человек. У них есть дом в Суррее, не лишенный привлекательности, и есть собственные дети, которые могли бы составить вам компанию.