— Вы покажете мне свои медали, сэр? Лиззи сказала, что у вас есть меч, который вы получили от французского генерала, когда взяли его в плен с одной рукой. Это, наверное, был трогательный момент. Мне больше всего хотелось бы посмотреть этот меч.
Хью продолжал смотреть на нее, потом, к удивлению Равеллы, его оставшийся глаз подозрительно увлажнился.
— Я с удовольствием покажу вам меч, — сказал он, и ей показалось, что его голос дрожит.
— Не надо, если это затруднит вас, — быстро сказала она. — Но мне это особенно интересно, потому что мой папа тоже сражался при Ватерлоо. Ему повезло, он прошел всю кампанию без царапины. Он часто говорил мне, какая славная это была победа, какие храбрые люди участвовали в бою… Я очень скучаю без его рассказов. Как вы думаете, не могли бы вы иногда рассказать мне что-нибудь?
— Возможно.
Голос капитана был еще не твердым. Он посмотрел на герцога:
— Я рад, Себастьян, твоему решению, что мисс Шейн останется в этом доме.
Герцог, казалось, внимательно изучал свое кольцо с печаткой.
— Теперь ты понимаешь, что решение оставалось не за мной, а за Равеллой, — ответил он равнодушно. — Она приехала без приглашения и отказалась уезжать.
Равелла посмеивалась с довольным видом.
— Я бы умерла, пекки, если бы вы отослали меня к этому краснолицему важному старику или к тому, похожему на смерть. Я ужасно боялась, что вы хотите отделаться от меня, боялась, что вы рассердитесь из-за того, что приехала ночью. Но теперь я рада, что так сделала.
— Это напоминает мне, — внезапно вспомнил герцог, — что вы не сказали мне, почему предприняли столь дерзкое путешествие.
Равелла вспыхнула и опустила глаза.
— Вы простите меня, — тактично произнес Карлион. — Я должен посмотреть, чтобы были готовы комнаты для леди Гарриэт.
— Конечно, Хью, — согласился герцог.
— Я увижу вас скоро, сэр? — нетерпеливо спросила Равелла. — Я так хочу услышать ваше мнение о битве при Ватерлоо.
— Вы можете приходить ко мне, — сказал Хью Карлион, — при условии, что не будете упоминать мое имя при леди Гарриэт или при ком-нибудь другом, кроме слуг в доме.
— Вы не хотите, чтобы леди Гарриэт узнала вас?
— Нет. Для нее я буду «надзирателем». Обещаете хранить мой секрет?
— Конечно обещаю! Я полагаю, у вас есть причины не встречаться с людьми, — простодушно сказала Равелла. — Я не выдам вас, сэр.
Хью Карлион поклонился и ушел. Если бы кто-нибудь наблюдал за ним, то увидел бы, что он шел быстро, подняв голову и расправив плечи, вместо того чтобы медленно двигаться с опущенной головой, как бы боясь посмотреть миру в лицо.