Определив, таким образом, наши места в семейной иерархии князей Дадиани, теща поднимает шелковое ухо Берни и начинает шептать туда слова любви; а один раз я даже слышал, как она декламировала ему в подлиннике главы из «Витязя в тигровой шкуре» классика грузинской литературы Шота Руставели.
Когда мы попытались дать ей успокаивающее, теща взглянула на нас с презрением и снисходительно пояснила, что пыталась этой великой поэзией вдохновить Берни и показать, что он ничем не хуже тигра из классической поэмы – у него такая же великолепная шкура, гордая осанка и длинный хвост.
– Но у Берни и тигра разные судьбы, – добавила теща, почему-то внимательно глядя на меня. – И если кто-то захочет примерить на себе шкуру Берни, как Витязь из поэмы примерял шкуру тигра, то еще неизвестно, кто в чьей шкуре окажется!..
После подобных слов теща достает из шкафа несколько специальных собачьих расчесок и начинает производить с Берни непостижимые spa-процедуры, которые больше похожи на элитный тайский массаж.
Заканчивается это «слияние в экстазе» подарком – мозговой косточкой, которую теща лично покупает на рынке и держит в холодильнике в отделе «для охлажденного мяса», ни в коем случае ее не замораживая.
В благодарность за внимание Берни ест подарок прямо у ног тещи, хрустя косточкой на всю квартиру.
Я прощаю теще это невменяемое поведение, ибо ее поступки – это жалкая попытка, от имени всей семьи, сказать Берни спасибо за то, что он у нас есть.
За то, что он сидит рядом с нами, ловя наши взгляды; за то, что переходит за нами из комнаты в комнату, когда мы переходим; за то, что периодически напоминает о себе, кладя голову на наши колени, и тяжело вздыхает.
Мы понимаем его тяжкие вздохи.
Когда наша семья жила на даче, то весь двор, как и весь мир, был в его лапах.
Во дворе было четыре дерева, вокруг которых можно было бегать, были кусты, которые можно было нюхать.
Но, главное, там были ворота, к которым можно было рвануться, вздыбив шерсть на загривке, если кто-то осмеливался мимо этих ворот пройти по улице.
На даче Берни был при деле, он был крутым пацаном.
Он всю ночь в полной темноте рыл огромную яму, куда прятал тещину кость.
Но рыл он эту яму и прятал кость ровно для того, чтобы утром, на наших глазах, вдруг ее раскопать и хрустеть у наших ног то ли ею, то ли землей, которой она была перемазана.
Он грыз кость при нас – что может быть большим проявлением высочайшего доверия!
Берни – абсолютный стоик.
Когда Катя и Саша были совсем маленькими, они издевались над ним, как издеваются все дети над умной собакой, которая их никогда не укусит.