Что касается СПИДа, то он пока в легкой форме, однако его усложняет геморрой. Так что героиня может зайти к отцу, чтобы попрощаться и прочитать завещание! И, кстати, пусть впишет туда и самого врача – ведь к триста двадцать восьмой серии все равно выяснится, что он двоюродный брат старика.
К семьдесят пятой серии отец еще не умер, но как-то сильно изменился. Зрители уверены, что его облик изменила химиотерапия и уколы в ягодицу. Но на самом деле из-за профсоюзных разногласий предыдущий старик пошел умирать в другой сериал, а его место занял отец второго оператора, которого наняли без текста просто полежать в кадре, предсмертно похрипеть и протянуть тощую руку к плачущей героине в виде «последнего прости».
Моя теща, тонкий знаток сериалов, заявляет, что «умирающих отцов» в латиноамериканских сериалах всего пятеро и они переходят из сериала в сериал, не вставая с бутафорской больничной койки.
Для того чтобы во всю эту муру поверить, зрителя нужно сбить с ног в первые же минуты сериала.
Нужно дать ему понять, что он смотрит сказку, в которой его мозги будут ломать и плющить.
И этот замысел легко осуществляется с помощью двойных имен.
Тут, конечно, наши сериалы проигрывают полностью.
И действительно, трудно вообразить, чтобы наш юноша подошел к девушке и представился: «Здравствуйте, меня зовут Сережа-Володя!»
Понятно, что через пятнадцать минут он окажется в сумасшедшем доме.
Имя же Луиса-Альберто, несмотря на то, что до середины фильма ты не понимаешь – это один человек или два, у нашей женской аудитории проходит на ура.
Такую же пикантность сериалу придают и рассуждения о нищете, произносимые героями на вечеринках с шампанским и черной икрой. Незабываем монолог героини, которая, прогнав из комнаты конюхов, садовников, служанок, экономок и массажистов, рыдает на плече у подруги из-за того, что она второй день в одном и том же вечернем платье.
– Как мне жить дальше?! – в отчаянии спрашивает героиня.
Кстати, о рыданиях. Без них нет сериала!
По закону жанра слез в сериале должно быть не меньше, чем у сотни плачущих крокодилов, и литься они должны по любому поводу.
Если сын героя вовремя не пришел домой и если пришел.
Если дочь героини изнасиловали негодяи и если пока не изнасиловали…
Из телевизора слышны заключительные сдавленные рыдания – очередная серия закончилась!
– Какое чудесное кино, – замечает теща, вплывая на кухню. – Отдохнула, как никогда!
– Потому что все по Станиславскому, – поддакивает тесть с тахты. – Есть истина страстей и правдоподобие чувств.
– О Боже! – стону я.