После седьмого противника я начал уставать.
Девятым шел Гален. Его страж был еще больше, чем он сам. Удар чудовищного молота отбросил меня прочь, сминая доспехи. Боль помогла прийти в себя. Я всего лишь кукловод. Это тело не мое. Я – все это пространство! И земля вспучилась под ногами гиганта. Соткавшийся из тьмы черный рыцарь подрубает Галену левую ногу. Взмах, и на землю тело падает уже без головы.
Следующий противник даже не успел поднять оружие. Его алебарда так и осталась лежать на горящей земле.
– Кто еще остался? – устало интересуется Вилида. – Риона? Ты уверена? Против Даркина?
– Д-да. – В голосе Рионы слышна дрожь, но она выходит на позицию.
Ну и что мне с ней делать? Убивать девушек как-то нехорошо, даже понарошку. Отступаю во тьму, покрывающую теперь все пространство перед моей цитаделью.
Риона ней-Трам опасливо входит в черный туман. Она боится. Усугубляю ситуацию. Вокруг начинают скользить тени. Появляются едва слышные шорохи. Пытаюсь искривить пространство, но не выходит. Приходится создавать видимость коридоров из уплотненного тумана. Риону уже трясет, связь с личным пространством потеряна. Теперь она думает лишь о том, как бы выбраться из бесконечного лабиринта. Наконец она просто безвольно садится на землю. Тут мое сознание взрывается болью. С островка наблюдателей прыгает Томас Шен, разрывая мое личное пространство. Тьма рассеивается, скручиваясь в жгуты, которые тянутся к нарушителю. Но прежде чем они достигают цели, мы опять оказываемся на знакомой лесной полянке. Вот только трава уже изрядно пожухла. Чуть поодаль всхлипывает Риона. Ее все еще трясет. Томас смотрит на девушку, не решаясь подойти.
Мэтресса ней-Лотмер мрачнее тучи:
– Урок окончен. Все вон.
И нас выкидывает обратно в кабинет. Голова просто раскалывается. На обеденном перерыве прошу у мэтра Фасцио какое-нибудь обезболивающее, но тот объясняет, что от ментального перенапряжения помогает только сон. Следующие лекции помню смутно. Я, конечно, не спал, но и информацию пропускал мимо ушей, чтобы не напрягать больной мозг.
– Привет, убийца кроликов! – радостно приветствовала меня Висса, перехватив перед выходом в город.
– Ты-то откуда знаешь? – хмуро переспросил я. Эта история с кроликом за три дня надоела мне хуже горькой редьки.
– Все знают. Бедный Бинки, помню, еще я на нем тренировалась. За что ты его так? Он съел твою порцию морковки? – Висса прямо-таки лучилась от удовольствия.
– Он сам умер.
– Ну да! От чего?
– От удивления, – ухмыляюсь я.
– Как это? – Висса в недоумении.
– Обыкновенно. Мы учились приручать животных. Знаешь же, как это происходит. А тут я. Сижу, как и положено, транслирую ему положительные эмоции. Я ведь эмпат, так что эмоции неслабые. Вообще, если ты еще не знаешь, животные воспринимают меня как нечто опасное и абсолютно враждебное. А теперь представь бедного кролика. Сидит нечто жуткое и враждебное, но при этом почему-то доброе и дружелюбное. У кролика просто не выдержал мозг, – на последних словах мы уже вместе хохочем.