Негодующие антеи вместе с пятнадцатью псиофами молча пересекли галерею и очутились в просторном помещении, освещенном тусклыми красными лампочками. На его дальней стене виднелись большие деревянные ворота, потемневшие от времени. Они дождались, пока Гулкий удар пробьет двадцать один час. Минут через десять некоторые псиофы начали стучаться, причем особенно усердствовали две колдуньи из Мексики.
Наконец Стас Бендатов открыл ворота. Свою меховую шапку он держал в руках, по лбу у него стекал пот:
— Кто-то испортил Пьянсерено! — очень серьезно сообщил он.
Одна псиофа вышла вперед.
— Возможно, мне удастся его починить. Мне хорошо известна конструкция Пьянсерено, я посещаю Аркс уже много лет.
Стас посмотрел на нее, затем повернулся к остальным:
— Надо поспешить. Если Пьянсерено не будет работать, Строгие часы не смогут отмечать время прихода и ухода. Не будет звучать ни Гулкий удар, ни соусосвист. С этим органом связаны все часы и колокола Аркса. Завтра утром все псиофы прибывают на Галь Айперон, и мне здорово достанется от фон Цантара.
Джено и Суоми вместе с остальными вошли в зал. Стены и потолок его были голубыми, как небо, а бархатные кресла — ярко-красными. На помосте возвышался величественный Пьянсерено, древнейший орган, созданный в 1555 году. Он воспроизводил звуки всех музыкальных инструментов: от скрипки до трубы, от фортепьяно до гобоя. Его трубы — а их оказалось больше тысячи! — были сделаны из дерева, а бортики клавиатур позолочены по краям. Одни трубы звучали очень высоко, другие — очень низко. Эксплуатировать Пьянсерено приходилось каждый день, но никто, кроме Стаса Бендатова, не имел права играть на этом удивительном инструменте, отмечающем время магопсихических занятий.
Стас и псиофа провозились несколько минут, но трубы по-прежнему издавали только шум, дребезжание и прочие неприятные звуки. Агата Войцик с Юди Одой уселись в первом ряду, Джено и Суоми остались стоять в стороне, ожидая, пока прояснится ситуация. Финка неожиданно вспомнила свое видение, посетившее ее, когда мадам Крикен передавала ей Блокирующее слово. Тогда она видела в мегасофии сердитого Стаса Бендатова. Астор Венти внимательно осматривал зал снизу доверху, пытаясь понять, где же может находиться потайной ход, но ничего необычного так и не заметил. Он попросил Суоми сконцентрироваться, чтобы с помощью своего разума уловить, нет ли в стенах или в полу каких-то аномалий, но девочка не успела этого сделать, потому что пронзительный голос волшебницы-псиофы заставил ее содрогнуться.
— Третья клавиатура Пьянсерено испорчена. Клавиш охотничьего рожка забит, четвертый клавиш флейты тоже, а на двадцать втором клавише виолончели остался четкий отпечаток руки, испачканной мертвящим песком, губительным красным порошком. Его невозможно стереть. Им можно испортить любую вещь. Если мне дозволят высказать свое мнение, это сделали дети.