В голове у Джено уже привычно зашумело, он заморгал, словно у него начался нервный тик.
— Тебе плохо? Твои глаза… — забеспокоился Никозия.
— Ничего страшного. Сейчас пройдет. Иди домой. Скоро Рождество, помирись с братом. — Джено протянул Никозии руку, и тот пожал ее.
Оставив Никозию Фратти в недоумении, Джено продолжил свой путь. Снег бил прямо ему в лицо, и, когда он добрался до дома номер шестьдесят семь, глаза стали влажными, а сердце стучало, как барабан. Войдя в дом, он сразу же почувствовал запах Горгианской Лаванды.
— Наконец-то! Располагайся, ты и так опоздал, — донесся голос мадам Крикен из секретной комнаты.
Мальчик заглянул в дверной проем и увидел, что пожилая дама держит в одной руке чашку чая, а в другой — тарелочку с зеленым печеньем.
— Вот твой полдник. Я готовлю печать.
Наполеон сидел рядом с хозяйкой и умывался.
Джено уперся руками в бока и, собравшись с духом, выкрикнул:
— Я больше не хочу засыпать и просыпаться, когда вам угодно!
— Не раздражайся. Все хорошо. Пей, а то чай остынет, — ответила француженка и, глядя на него ледяными глазами, повысила голос: — Ты прекрасно знаешь, что должен меня слушаться.
Джено опустил голову и с грустным видом побрел к столу. Без единого слова выпил чай и съел два печенья.
— Ты попрощался с дядей? — спросила женщина.
— Нет. Даже не видел его, — проворчал мальчик.
— Я хотела сказать: ты увидишься с ним, чтобы попрощаться.
Джено с тревогой посмотрел на изогнутый ключ в руках мадам, который она попеременно вставляла в пазы на корпусе печати.
— Сколько времени я пробуду внутри? — спросил он.
— Совсем немного, — ответила она, не оборачиваясь.
— Что мне придется там делать?
— Путешествовать, думать, мечтать…
— Путешествовать? Но… это значит, что я уже уезжаю? Я отправлюсь в путь на черной печати? — встревожился Джено.
— Да, на печати. — Она повернулась к Джено и показала ему ключ.
— Но это же невозможно! Я не взял даже запасные штаны, джемпер… и потом, я еще не готов.
В это время в дверь постучали. Наполеон мяукнул и побежал к выходу. Марго поправила волосы и поспешила за котом. Джено сидел неподвижно, не отрывая глаз от магического объекта.
— Бон суар, Флебо. Проходи. Мы тебя ждем. — Женщина говорила с ним, как с давним знакомым.
С порога доктор Молекула протянул к племяннику руки:
— Иди сюда, мой мальчик. Я хочу обнять тебя, перед тем как ты отправишься в путь.
Джено подбежал к дяде. Обнял его, прижался лицом к холодному пальто и закрыл глаза.
— Я боюсь, — прошептал он.
— Думай о том, что сможешь снова увидеться с родителями. Мне бы тоже хотелось отправиться с тобой, — взволнованно проговорил дядя.