Сейчас перед его взором выступила из непроницаемой тьмы прошлого просторная городская площадь, еще не застроенная храмами и не заставленная истуканами покоренных или уже уничтоженных на жертвенном камне племен. На ступенях, охвативших площадь широким плавным полукольцом, с каменными лицами восседали вожди, старейшины, воины, жрецы, охотники и земледельцы разных кланов, когда-то составлявшие Большой Род Черного Орла. В узких щелочках глаз Толкователя пестрыми стайками заметались оперенные шлемы, когтистые лапы пум, ягуаров, койотов, свисавшие с плеч на широкие татуированные груди, в ушах раздался мерный согласный перестук ладоней и стоп, отбивавших сложный многоступенчатый ритм, в котором люди каждого клана держали свой неповторимый рисунок. А в центре площади на гладко вытесанном камне возвышалась величественная неподвижная фигура Певца, одетая в широкий, свободно ниспадающий плащ. Лицо его было сплошь закрыто литой золотой маской с расходящимися во все стороны лучами. Маска улыбалась распяленным губастым ртом, выкрикивавшим слова, половину которых Толкователю было не разобрать. Но из оставшейся половины он понял, что Певец поет о людях, приплывших со стороны восходящего солнца и поднявшихся вверх по реке на больших парусных лодках. Люди были бородатыми, сильными и бесстрашными. Со своих лодок они обрушивали на становища вихри огненных стрел, а затем приставали к берегам и бросались вперед с короткими копьями и широкими тяжелыми мечами, разрубавшими человека от плеча до паха. В бою они признавали только смерть и потому вырезали становища до последнего человека. Так, неукротимые и неистребимые, они поднимались вверх по реке, пока не остановились на ночевку в трех полетах стрелы от плотины, перекрывавшей узкое извилистое ущелье. И тогда воины клана Длиннозубого Бобра взяли в зубы длинные камышины, погрузились в воду у подножия плотины и долотами перерубили основания свай. Они погибли, но вода, хлынувшая в ущелье с камнями и бревнами, смыла ночную стоянку и в щепки размолотила парусные лодки страшных пришельцев.
— Лишь одному из них удалось спастись, — выкрикивал Певец сквозь темную дыру в сверкающей маске, — и сейчас он предстанет перед нами!
Толкователь увидел, как на каменную плиту поднялся высокий жилистый человек в ссадинах и кровоподтеках. Его сильный мускулистый торс был перехвачен широким кожаным поясом, от которого на четыре стороны расходились крепкие веревки, каждый конец которых удерживали два воина из клана Каменной Черепахи. Человек смотрел прямо перед собой спокойным взором почти бесцветных глаз, а когда из просвета между тучами вдруг брызнуло солнце, поднял руку и чуть приспустил на брови кожаный ремешок, перехватывавший длинные желтые волосы. Все стали кричать, что пленника надо принести в жертву, что его надо побить камнями, поразить копьями, расстрелять из луков, — Толкователь не знал многих слов, но по лицам и трясущимся на шлемах перьям понимал все.