Наумов взглянул скептически, усмехнулся:
— Зря вы такую позицию заняли. Тем более что память мы можем освежить. Для начала с помощью полиграфа.
— А вы знаете, что применение лай-детектора осуждено еще в пятьдесят восьмом году на семинаре ООН по проблеме прав человека в уголовном процессе?
Наумов рассмеялся и сказал весело:
— Нет, этого я не знал.
Обнорский тоже доброжелательно улыбнулся и добавил:
— Тем не менее это так. В резолюции применение полиграфа названо средневековым варварством и унижением человеческого достоинства.
— О-о-о, это серьезно, — сказал Наумов. — Мы с вами люди цивилизованные, живем в самом конце двадцатого века. Поэтому варварские средневековые методы нам не к лицу.
Андрей улыбнулся и кивнул головой. Зря отказался от коньяка, подумал он.
— Поэтому мы сразу перейдем к последним достижениям фармакологии. Всего одна инъекция стопроцентно восстанавливает память. Проверено.
…Зря отказался от коньяка. Зря не послушал Никиту. Не все, видно, лимиты у смерти исчерпаны…
— …но мне, честное слово, не хочется к этому прибегать. Выслушайте меня внимательно, Андрей Викторович. Я хочу чтобы вы поняли: ни к вам лично, ни к Екатерине Дмитриевне нет никаких претензий. Вопрос только в деньгах. Ваша… э-э… подруга владеет не принадлежащими ей деньгами. Если Екатерина Дмитриевна вернет шестьдесят миллионов долларов…
— Сколько? — переспросил Андрей изумленно.
— Шестьдесят миллионов, — повторил Наумов спокойно.
— Послушайте, Николай Иванович, да откуда такие деньги?
— Нет, это вы послушайте. Деньги реально существуют. Их происхождение для вас совершенно неважно. В силу ряда обстоятельств хранителем их был погибший муж Екатерины Дмитриевны. Он не имел права передавать их жене. Я даже предполагаю, что его смерть может быть именно с этим и связана. Но это только предположение. Денег, вероятно, больше. Не зря же Вадим-покойничек был связующим звеном с криминальными структурами.
— Между криминальными структурами и кем? — быстро спросил Обнорский.
— А вы действительно способный журналист, — задумчиво сказал Наумов. — Возможно, я смогу предложить вам хорошую работу.
— Спасибо, — отозвался Андрей с иронией. — Я подумаю.
— Ладно, мы отвлеклись. Итак, я полагаю, что у Вадима кое-что к рукам прилипало. И сумма, которой владеет драгоценная, — Николай Иванович усмехнулся, — во всех смыслах Катенька, может превышать обозначенные шестьдесят лимонов. Впрочем, меня это не интересует. Но шестьдесят нужно вернуть. Я даже готов пойти на то, чтобы выплатить вам, Андрей Викторович, премию в размере одного процента от суммы. Это составляет шестьсот тысяч бакинских. Согласитесь — немало?