Но он тоже изменился. Лицо, склонившееся над ней, принадлежало человеку намного старше, мощнее, худощавее, с морщинками у глаз и висков, которые хорошо были видны на солнце.
Сердце у Кейт бешено застучало; паника мешала дышать. Нет, решила она, это явно не Гарри. Еще одна иллюзия. Еще одно желание, оставившее только горечь. Надо снова погрузиться в себя, где спокойно и безопасно. Она закрыла глаза.
— О, не надо, нельзя, — услышала она голос этого постаревшего Гарри, и он потряс ее. Он потряс ее сильнее. — Возвращайся сюда, Кейт, мой котеночек. Поговори со мной.
Она знала, что это действительно Гарри. Никто другой никогда не называл ее так, и никому не сошло бы это с рук.
— Откройте глаза, Кейт. Вы в безопасности. Вы дома.
Она ничего не сказала на это. Она боялась. Что, если это неправда? Что, если она поднимет глаза и не увидит ничего, кроме прочных белых стен? Она не хотела возвращаться из безопасности собственного молчания. Она просто не могла больше рисковать.
— Кейт, — отрывисто сказал Гарри, — вы пугаете леди Би.
Имя подействовало, как поднесенный к носу флакон с нюхательной солью.
— Где она?
Неужели это ее голос? Такой неуверенный, словно заржавевший?
— Сидит в библиотеке, ждет вас. Но я решил, что вам сначала нужно побыть на солнце. Теперь откройте глаза. Время идет, нас ждут дела.
— Вы на самом деле здесь? — спросила она, все еще прячась за опущенными веками.
— На самом деле. Вам лучше?
Кейт чуть не рассмеялась. Она еще слышала заунывное бормотание в своей голове. И еще какой-то голос. Она вслушалась, но он пропал, остался в углах дома для душевнобольных. По какой-то причине этот голос преследовал ее, как если бы ей следовало запомнить его.
Нет. Ей ничего не надо помнить о том месте. Ей надо упрятать память о нем как можно глубже — как она делала всегда.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказала она, как если бы так и думала. — Прекрасно.
— Где вы были только что?
— Там, где я была в безопасности, — зашептала она, снова испугавшись.
— Я думал, что вы постараетесь не спать и быть начеку, — сказал Гарри, отчего-то испытывая боль. — Чтобы быть готовой пуститься в дорогу.
Кейт открыла глаза.
— Зачем?
Он нахмурился.
— Я сказал вам, что приеду.
— Вы уже говорили мне это раньше.
Она сказала это без всякого злого умысла. Просто это была правда. Но Гарри похолодел. Он долго не мог пошевельнуться, лицо его стало каменным.
— Вы не ожидали, что вам удастся выбраться оттуда?
— Нет. И как я могла ожидать? На мою защиту могла бы стать Би, все мои люди. Но кто станет слушать путаные слова старой женщины и прислугу, большую часть которой я спасла от тюрьмы?