— Занемогла наша матушка. Притомилась чевой‑то, в постельку слегла, сердобольно отвечала девка.
— Сичас ее мигом выправлю. Поведай Авдотье, что я ей знатный гостинчик принес.
Девка кивнула головой и затопала по лесенке в верхнюю горницу. Оставшись один, Афоня обшарил вороватым взглядом всю горницу, заглянул за печь, под лавки, но заветного сундучка не приметил.
"Неужто в княжьем терему грамотки запрятаны"? ‑ сокрушенно подумал Шмоток.
— Велено ступать наверх, ‑ сказала бобылю девка.
Шмоток открыл дверь в горницу и ошалело застыл на пороге, забыв по обычаю сотворить крестное знамение. Афоню оглушил дикий кошачий вой. На полу сцепились две откормленные серые кошки, другие скакали по лавкам, выглядывали с печи, с полатей, носились друг за дружкой.
Авдотья преспокойно, скрестив пухлые руки на круглом животе, восседала в деревянном кресле, подложив под ноги пуховичок. Она в летнике голубого сукна, на голове плат малиновый. Глаза сонные, опухшие.
Баба зевнула, широко раскрыв рот, и тихо проронила:
— Помяни, осподи, царя Давида и вся кротость ево… Чево тебе, мужичок?
На столе чадит сальная свеча в железном шандале.
Афоня пришел в себя и глянул по сторонам. Екнуло сердце: в правом углу, под киотом с угодниками, стоял железный сундучок.
Бобыль сдернул шапку с головы, с размаху швырнул ее на сундучок, перекрестился.
Авдотья икнула ‑ знать только что обильно откушала ‑ и прибавила голос на мужика:
— Пошто святое место поганишь, нечестивец?
— Чать не икона, матушка Авдотья. Пущай полежит мой колпак на сундучке.
— Ишь чего удумал. Там дела княжьи, а он свой колпак дырявый…
— Уж ты прости меня, непутевого, матушка. Я ведь запросто, по‑мужичьи… Кошечку‑голубушку тебе в подарок принес, ‑ с низким поклоном высказался Афоня и убрал шапку с сундучка.
Баба сползла с кресла, встала посреди избы, подперев толстыми ручищами крутые бедра. Глаза ее потеплели, лицо расползлось в довольной глуповатой улыбке.
Афоня вытряхнул из мешка большого пушистого кота, вымолвил умильно:
— Смирен, разумен. Для тебя, матушка, кормил да лелеял. Одна ты у нас на селе милостивица. Сохрани тебя, осподь.
Авдотье кот явно по душе пришелся. Потянулась в поставец за медяком.
— Вот тебе алтын, мужичок. Потешил, ишь какой котик справный…
Афоня, посмеиваясь, вышел из приказчиковой избы. Брел по дороге, думал: "Удачливый день. Теперь знаю, где порядные грамотки хранятся… А батюшка Лаврентий наищется своего кота, хе‑хе. И ловко же я его сцапал, прости, осподи…"
А дождь все моросил да моросил.