– Ты это не мне объясняй.
Легко сказать! Извиняться всегда тяжело, а перед Даниилом – вдвойне. Он может ничего не делать, но при этом так давить психологически, что уже жизнь не в радость.
Поэтому, когда он вернулся домой – минут через двадцать после нее, – Агния не решилась подойти сразу. Но время шло, вестей не было, они оставались в квартире вдвоем. В конце концов она не выдержала.
– Уйди, пожалуйста, – без тени эмоций в голосе попросил он.
– Почему?
– Потому что я тебя сейчас видеть не могу.
Он действительно не смотрел на нее, перебирая какие-то документы. Девушка не сомневалась, что в этом действии нет практической необходимости. Так, демонстрация с его стороны!
– Дани, мне очень жаль, что я не могла предупредить тебя раньше!
– Не начинай. Просто уйди, а?
Он ведь и обвинить ее ни в чем не мог! В этом деле только ее инициатива и помогала им продвигаться вперед! Но злился Даниил не на это, Агния его слишком хорошо знала. Он привык быть «сильным мира сего», легко разбираться с врагами, никого не бояться, решительно идти на пролом. А когда появилась она, он понял, что им можно манипулировать. Он узнал новый тип страха – за чужую жизнь. Это посерьезнее, чем бояться за собственную! Такой страх проникает в каждую клеточку, обжигает холодом изнутри, и от него не избавиться ни решительностью, ни силой воли…
Для него, много лет жившего без семьи и без по-настоящему близких людей, это стало шоком. Но ведь даже шок нужно преодолевать, а не сидеть, запершись в кабинете, и смаковать его!
Поэтому Агния решительно подошла ближе и резким жестом смахнула бумаги со стола.
– Ну и что это за истерика? – Вот теперь холодные зеленые глаза смотрели на нее.
Раньше такой взгляд заставил бы Агнию смутиться, забыть слова от волнения. А теперь – нет. Привыкла уже!
– Хочешь, чтобы я ушла?
– Мне повторить в третий раз?
– Повтори. Но тогда я уйду навсегда.
Она не шутила и не блефовала. И Даниил понял это.
– Там опасно, – напомнил он без былой уверенности.
– Вдали от тебя? Вряд ли. Когда я выхожу из круга внимания твоих врагов, я превращаюсь в скучного, никому не интересного фотографа. Дани, я тебя люблю. Больше жизни, как бы пафосно это ни звучало. И проявляется это в том, что мне не страшно жизнью за тебя рисковать. Но и быть твоей комнатной собачкой я не хочу!
– Тебя не просят быть комнатной собачкой, тебя просят вести себя адекватно.
– Адекватность уже не помогает, когда мир переворачивается с ног на голову! Я знала, что так нужно и что Макс меня подстрахует.
– Но я-то не знал!
Он повысил голос, а это уже много. Агния хотела, чтобы он прекратил изображать из себя не в меру подвижную ледяную статую и начал вести себя как человек. Потому что эмоции-то у него все равно есть, и нет ничего хорошего в том, что он их в себе держит!