— Рад бы, — сказал Сашка. — Да нечего. Человек с перстнями засмеялся, блестнули стальные зубы. Смех звучал издевательски, с характерными блатными интонациями. Зверев молчал… смех резко оборвался, и человек сказал:
— Куда же они делись-то? Слон говорил, что вы с барыги уже получили, а бабки все у тебя… Ну?
— Нет денег.
— Как нет? — ощерился человек с перстнями.
— Вот так: нет — и все! Долго объяснять… Повисла тишина. Нехорошая, опасная.
Хлипкий мостик наметившегося доверия начал раскачиваться, трещать…
— Мы тебя сюда не звали — сам пришел, — сказал третий участник разговора. До сих пор он не произнес ни слова. — Пришел — говори. Не хочешь — иди отсюда.
«Он прав», — подумал Зверев. — «Меня сюда не звали, сам пришел. Пришел, попросил помощи… он прав».
— Бабки я оставил в надежном месте, — сказал Сашка. — Виталий в курсе. Но… в день, когда ребят повязали, кто-то хату бомбанул. Хозяйку чуть не убили, лежит в больнице.
— Эва-а чего, — отозвался тот, что с перстнями, — пацанов загребли, один ты остался по воле бегать. И в тот же день хату — надежную, ты сказал, хату — бомбанули. Кто же это такой шустрый-то мог быть?
Все! Звереву стало ясно — все! Здесь ему тоже не поверят. Ему не поверила Настя. Ему не поверил Косарь… братаны тоже не верят.
— Я пришел за помощью.
— Пусть маруха твоя тебе помогает… которую бомбанули.
Последнее слово «бомбанули» — блатной произнес с издевкой. Мостик доверия рухнул. Зверев понимал — теперь ему не верят ни на грош. Он выложил последний аргумент. Совершенно глупый, неубедительный, работающий против него… Но другого выхода не было.
— Слушай… мне врать незачем. Меня подставляют: дело повернули так, будто это я взял хату… будто это я чуть не убил свою женщину. Ну, на кой хрен я бы к вам пришел?
Блатной даже покачал головой.
— Сам на тебя удивляюсь. На хер ты пришел? Перо в бок получить? Я бы тебя, красный, с удовольствием на перышко поддел… да без Лысого не могу. Придется, — он ощерил железный оскал зубов, — повременить. Но это ненадолго.
На следующий день задержания, в соответствии со статьей 122 УПК РСФСР по подозрению в совершении преступления граждане Мальцев, Карасев и Квасцов — они же Лысый, Кент и Слон — были с санкции прокурора переведены в следственный изолятор ИЗ 45/1. Он же — Кресты.
Из подозреваемых они превратились в подследственных.
Условия содержания в СИЗО несравненно тяжелее, чем в ИВС на улице Каляева, где задержанные сидят в двухместных номерах. В следственной тюрьме в камеры забивают по двенадцать-пятнадцать человек. Здесь течет другая жизнь. Но наш рассказ о тюрьме впереди… Сейчас мы просто констатируем факт: