— В общем, именно о Звереве я и пришел поговорить. Мы бы хотели, чтобы этот случай — предательство офицера уголовного розыска — стал показательным. Справедливый и суровый приговор, соответствующее освещение в прессе и так далее. Вы меня понимаете?
— Да, конечно. Но мне, Павел Сергеич, представляется, что вы выбрали неудачный пример.
— Помилуйте, Марина Вильгельмовна! Капитан милиции В банде вымогателей! Куда уж дальше-то?
— Ситуация, несомненно, безобразная… Я полностью с вами согласна, но, тем не менее, повторю: пример неудачный. Я внимательно ознакомилась с материалами дела и могу сказать: серьезных доказательств вины Зверева нет. По крайней мере его невозможно считать организатором или активным исполнителем…
— Вы что же, считаете его этакой овечкой?
— Нет, не считаю. Однако из материалов дела следует, что роль его в преступлении незначительна. Он, скорее, был декоративной фигурой, призванной, попугать жертву своим удостоверением.
Тихорецкий закурил вторую сигарету и сказал:
— Уверяю вас, Марина Вильгельмовна, что все значительно серьезнее: Зверев один из организаторов этого преступления.
— Возможно, Павел Сергеич, возможно… Но я-то опираюсь на материалы дела. Если в ходе судебного разбирательства мы выясним, что роль Зверева не вскрыта на предварительном следствии полностью — направим дело на доследование.
Тихорецкий устало потер лоб, посмотрел на судью.
— Марина Вильгельмовна, мне сомнения ваши понятны… Видимо, в чем-то следователь не доработал. Но случай-то особый! И время непростое…
— А в России, Павел Сергеич, всегда время непростое.
— Абсолютно с вами согласен. Однако именно сейчас для нас, правоохранителей, настал момент, когда необходимы согласованные, оперативные, жесткие действия. Извините за банальность, но — факт! — преступность наступает, втягивает в свою орбиту все больше людей, и в том числе сотрудников милиции. Вот вы не знаете, но в ходе вымогательства у Джабраилова было совершено убийство.
— Простите? — Ксендзова вскинула брови.
— Да-да, убийство. Этого нет в материалах дела, но убийство-то было. За неделю до передачи денег при невыясненных обстоятельствах погиб помощник Джабраилова.
— У вас есть факты, доказывающие насильственный характер смерти и причинную связь этих двух событий? — быстро спросила судья.
— К сожалению, я располагаю только оперативной информацией, — ответил Тихорецкий. Не объяснять же этой судейской козе, что Магомед — сволочь — пошел в отказ. Когда Паша надавил на него: дай показания, что твоего помощника замочил Зверев, — уперся. «Нет, Паша, и так ты в блуд меня втравил», — сказал он. — «Я по закону живу, а наш закон в ментовку обращаться запрещает». — «Ты что, Магомед? Ты уже давно со мной ментом, в одной упряжке идешь». — «Это другое… это барыжные дела…» Переубедить его Павел Сергеич не смог, дагестанец стоял непоколебимо, как скалы кавказские.