— Мы с ним мало знакомы…
— Ну, естественно, как же это я забыла! — всплеснула руками женщина. — Вы ведь распивали в подворотне, поэтому не было времени представиться и войти во все подробности трудовой биографии…
Маша уже откровенно над ним смеялась.
— Вы вот издеваетесь, — буркнул Дорохов обиженно, — а, между прочим, сейчас наша остановка!
Собравшаяся было что-то сказать женщина застыла с открытым ртом. Лицо ее выражало одновременно испуг, удивление и намерение продолжать насмешки. Воспользовавшись мгновением замешательства, Дорохов тоном врача скомандовал.
— Очки снимите!
Маша сняла. Взгляд потерявших защиту глаз стал беспомощным. В нем, как в зеркале, отразилась ее не слишком богатая радостями жизнь.
— Носить будете контактные линзы! — все тем же категоричным тоном констатировал Дорохов. Он полез в карман брюк и выгреб оттуда несколько зеленых купюр, полученных от могущественного Семена Аркадьевича. — Поскольку завтра в работе конференции объявлен перерыв, — как бы вслух рассуждал Андрей, — то с утра и пойдем их заказывать. А заодно заглянем в магазин: вас надо срочно приодеть… Ну, что вы на меня так смотрите, — нам выходить!
Он схватил женщину за руку и едва ли не силой потащил к закрывавшимся уже дверям. Оказавшись на платформе, Маша нацепила на нос очки, быстрым движением одернула пиджачишко. Дорохов в это время критически рассматривал ее ноги.
— Брюки у вас, ну просто песня… — заключил он.
— Правда, солдатская, строевая.
— Послушайте! — вскипела Маша. — Вы действительно полный идиот или так удачно притворяетесь?.. Какого черта вы ко мне привязались? Я не желаю больше с вами говорить!
Она резко повернулась и пошла к выходу Андрей следовал за ней по пятам. Так же молча они поднялись по эскалатору, молча пересекли пустой в этот поздний час вестибюль, где у дверей их остановил милицейский патруль. Молодой сержант выступил вперед, поднеся руку к козырьку, вежливо попросил:
— Ваши документы, пожалуйста!
Нервно покопавшись в сумочке, Маша вытащила из ее глубин удостоверение. Андрей околачивался рядом, не проявляя излишней активности. Милиционер долго и внимательно изучал документ, сличил фотографию с оригиналом и, наконец, сказал:
— Нехорошо, гражданочка, удостоверение-то просрочено!
— Я не знала… Я, ей-Богу, не знала… Я как только, так сразу!.. — залепетала женщина просительно, но тут в разговор вмешался Дорохов.
— А в чем, собственно, дело, ребята? — Андрей выдвинулся на первый план, как бы прикрывая Машу своей грудью. — Мария Александровна со мной!
— А вы-то кто такой? — в глазах обоих стражей порядка мелькнула настороженность, в голосе появился металл. Их легко можно было понять: вид Дорохова никак не соответствовал общепринятым представлениям о добропорядочных гражданах. Старый черный ватник на плече смахивал на одежонку лагерников, в то время как поношенная куртка, мягко говоря, была несвежа. Однако, носитель ее не дрогнул, непринужденным жестом вынул из нагрудного кармана и предъявил сержанту визитную карточку. Тот лишь мельком взглянул на мятый кусочек картона и тут же взял под козырек.