Этих достижений мне было мало.
Я устроилась работать еще и в театр-студию.
Если в музыкальном театре пели-танцевали, то в театре-студии работали в основном профессиональные актеры, выпускники театральных училищ и ГИТИСа. Мне очень хотелось, чтобы Александр увидел, сколько многогранных талантов у его девушки. И поет, и танцует, и играет драматические роли. В его голосе по-прежнему звучало снисхождение, когда он спрашивал о моих успехах в училище и в театрах. Но он был слишком зациклен на себе, чтобы хоть раз посетить эти спектакли.
Я не обижалась. Это очевидно, что быть солистом Большого несоизмеримо круче, чем петь в арендованном полуподвальном помещении музыкального театра или выступать бесплатно в холодных домах культуры со спектаклями театра-студии.
И вот однажды он позвонил, как обычно, и сказал, где я смогу забрать билет на его премьеру. И в первый раз я ответила, что…
— Не смогу? — не понял Александр. — Ты сказала: «Не смогу»?
— Да. Извини, у меня спектакль сегодня, и я не смогу послушать тебя.
— Какой спектакль? — не понял Саша.
— Какой? «Тум-балалайка», я там пою и танцую.
— А разве ты в театре работаешь? — продолжал искренне удивляться Александр.
— Да… Уже пол года.
Он надолго замолчал. Приходил в себя. И не оттого, что я где-то работаю, а оттого, что ему отказали.
— Тогда приезжай ко мне после спектакля! — нашелся он.
— И после не смогу — у меня завтра утром вокал, мне нужно выспаться.
Повисла километровая пауза.
— Хочешь, я сейчас к тебе приеду? — мягко спросил, без обычного нажима.
— У меня мама дома.
— Так я с мамой познакомлюсь.
— Не. Не удобно.
— Тогда пошли завтра в ресторан. Пойдем?
Только сейчас я обратила внимание, что за все время ни разу не была с ним в ресторане! Даже смешно, но он никогда меня туда не приглашал.
Мы виделись все реже и реже.
Я загрузила себя занятиями по самые уши — два института и два театра. Как всё успевалось, сама в толк не возьму. Наверное, просто очень хотела иметь право говорить «нет», кому раньше бы не посмела.
Быть молодым плохо только в одном — мало кто воспринимает всерьез. Человек может оставаться круглым дураком и в семьдесят лет, но если виски убелены сединами — его все равно будут выслушивать. Уважение к старости основывается на простом факте пожилого возраста. Уважение к молодости не существует как понятие.
И я готова была еще больше вкалывать, лишь бы только меня уважали.
В погоне за статусом я и растеряла чувства к Александру.
Как-то раз он позвонил и позвал меня к себе в гости.
К тому времени он уже развелся с женой, переехал на новую съемную квартиру и женился в третий раз.