— Значит, ангелы не бессмертны? — удивилась Сатина. — А я была в этом уверена.
— Ни ангелы, ни блаженные души, приходящие на Небеса через белые ворота. Обитателей Эдема не должно тяготить вечное существование. Это плохо сказалось бы на репутации Рая.
— А после смерти? Что происходит с ними после смерти? Куда они попадают?
— Не знаю, — ответил Мортимер. — Я просто делаю свою работу.
Сатина открыла рот, чтобы еще о чем-то спросить, но ее прервал стук в дверь.
— Вот это да, как она рано! — воскликнул Смерть и посмотрел на Филиппа сквозь половинки очков в свинцовой оправе. — Надеюсь, ты готов?
Филипп нерешительно кивнул, на сердце стало тяжело.
Мортимер вышел из гостиной, а Филипп повернулся к Сатине.
— Кажется, пришла пора прощаться, — сказал он.
— Да, — кивнула Сатина и шепотом продолжила: — Филипп, перед тем как мы расстанемся, я хочу кое-что тебе…
— На улице все еще темно, — перебил ее Филипп, бросив взгляд в окно. В коридоре Смерть гремел связкой ключей.
Сатина сдвинула брови.
— О чем ты?
— Мортимер говорил, что там, куда приходит Вита, всегда утро. Но за окном все еще темно. Это не она.
В то же мгновение дверь со скрипом отворилась, и послышался полный недоумения голос Мортимера:
— Кто вы такой?
Другой мужской голос ответил ему:
— Мое имя Виктор Ангел. Я хочу поговорить с Филиппом. Мне сообщили, что он у вас. Он мой сын.
От этих слов Филиппа словно током ударило, и голова пошла кругом.
«Не спеши радоваться, — предупреждал внутренний голос, казалось, в голове не было ни одной мысли. — Возможно, это снова он. Вторая попытка».
— Так вы его отец. Вот оно что. Проходите, пожалуйста. Он в гостиной. — В коридоре послышались шаги, Филипп поднялся с дивана, он едва держался на ногах, когда в комнату вошел мужчина, назвавшийся Виктором Ангелом.
Казалось, сердце в груди Филиппа остановилось. Перед ним стоял вовсе не притворявшийся отцом грешник или кто-либо другой, кто сошел бы за его отца лишь потому, что Филиппу так хотелось, чтобы это было правдой. Это был его настоящий отец, мужчина с фотографии из маминой спальни. На этот раз он узнал его, действительно узнал — гладко выбритое лицо, рыжие волосы, глаза, пристально смотревшие на него, которые сейчас наполнились слезами, — никакого сомнения. Никакого сомнения.
И все же Филипп в нерешительности стоял на месте. Выжидал, как поведет себя незнакомец. Если это его отец, настоящий отец, то он…
— Филипп! — воскликнул он и с дрожащей улыбкой на губах бросился к сыну. Шаги были уверенными, он обхватил сына, Филипп оторвался от земли в крепких объятиях своего погибшего отца, шептавшего в самое ухо, как ему не хватало его, боже, как он скучал!