»?
Если Жуков не врал, что он знал о точной дате начала агрессии, то даже с мертвого маршала необходимо снять лампасы, погоны и лишить всех наград. Разве генералу не было ясно, что, изменив конкретность времени возможного нападения, с указания «утром» на двусмысленное «в течение 22—23», начальник Генштаба дезинформировал всех командующих округами.
Ведь это совершенно разные вещи. Поскольку предупреждение ожидать нападения уже утром означало, что нужно максимально спешить. Быстро занимать огневые точки, «готовить патроны», на раскачку нет времени. И совершенно другое дело, если вероятность начала войны откладывается до вечера понедельника.
Непонятно и то, почему на момент отправки директивы была не рассредоточена авиация? Но скажем иначе: нарком и начальник Генштаба знали, что авиация сосредоточена на аэродромах. И, опубликовав в своих мемуарах эту директиву, маршал фактически признался, что это он с наркомом виноват в том, что немцы утром 22 июня уничтожили свыше тысячи советских самолетов. За это Жукова и Тимошенко следовало отдать под трибунал.
Впрочем, зачем вообще была нужна такая длинная шифровка, передача которой была закончена только в 00 часов 30 минут 22 июня. Напрашивается естественный вывод: либо Жуков не верил, что наступление противника начнется 22-го утром, либо он умышленно затягивал объявление боевой тревоги. Хотя достаточно было снять трубку телефона, чтобы предупредить командующих войсками.
Нет, конечно, Жуков не был предателем и не стремился подставить под удар немцев советские войска. Но маршал не только не был талантливым полководцем, а не являлся даже умным человеком. На деле он оказался лишь недалеким хвастуном, выдающим действительные события за придуманные им инсинуации.
Все было значительно проще. В рассматриваемое время начальник Генерального штаба не верил, что агрессия начнется утром. Уже то, что в директиве указана «растянутая» дата 22—23-е, свидетельствует, что в подсознании он все-таки держал 25—26 июня. Сроки, о которых утром сообщил перебежчик, перешедший границу в Прибалтийском округе.
Однако вина начальника Генерального штаба не только в том, что он не сумел вычислить точную дату начала немецкого наступления. Бездарность Жукова как «полководца» состояла прежде всего в том, что из многочисленных донесений разведки он не сумел правильно установить направления тактических ударов противника и их силу.
Как показали дальнейшие события, Генштаб неправильно рассредоточил войска прикрытия. В результате они не смогли ликвидировать те бреши, через которые немцы прорвали оборону и стали захватывать оперативные плацдармы. В условиях начавшейся войны планы, разработанные Жуковым и Тимошенко, оказались нереальными.