Могло ли у Сталина развеяться убеждение, что в намерения англо-французского альянса, затеявшего пошлую проходную «интрижку» с Гитлером, не входила возможность предотвращения войны между СССР и Германией? Конечно, на этот счет у советской стороны не могло возникнуть иллюзий.
В процессе обсуждения требования Ворошилова о возможности пропуска советских войск «к Восточной Пруссии или другим пунктам для борьбы с общим противником» генерал Думенк почти легкомысленно заявил: «Я полагаю, что Польша и Румыния будут вас, г-н маршал, умолять прийти на помощь». «А может, не будут… – отреагировал Ворошилов. – На мой взгляд, у Франции и Англии должно быть точное представление о нашей реальной помощи или участии в войне».
Житейски более мудрым было мнение адмирала Дракса: «Если Польша и Румыния не потребуют помощи от СССР, они в скором времени станут простыми немецкими провинциями, и тогда СССР решит, как с ними поступить» .
Нужны ли комментарии? И можно сказать, что позже Сталин трезво последовал этому совету английского адмирала, когда ввел войска Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину.
Итак, переговоры зашли в тупик. Участники западных миссий откровенно уклонялись от прямых ответов по рассматриваемым темам. Это походило на бессмысленный торг, когда покупатель явился на базар не только без денег, но и без намерений приобрести товар. И в последний день встречи Ворошилов был вынужден воскликнуть: «Неужели нам нужно выпрашивать, чтобы нам дали право драться с нашим совместным врагом! До того как все эти вопросы будут выяснены, никаких переговоров вести нельзя», – заключил он.
Конечно, Сталин был разочарован. Его разочарование было настолько очевидным, что он даже не стал его маскировать дипломатическим протоколом. Последовавшее заявление было почти ультимативной нотой, предельно обнажавшей существо дела: «Советская военная миссия выражает сожаление по поводу отсутствия у военных миссий Англии и Франции точного ответа на поставленный вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территорию Польши и Румынии. Советская миссия считает, что без положительного решения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции… заранее обречено на неуспех…
Ввиду изложенного, ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны».
Ни о чем не договорившись, не придя к конкретным решениям, в последний раз делегации встретились 21 августа. Переговоры начались в одиннадать утра, закончившись в половине шестого вечера; и, ревматически поскрипывая костями, престарелый «английский адмирал» увез своих коллег в слишком туманный Лондон. Увез ни с чем.