Рисунки, черт побери!
Портер был дилетант и в истории, и в геологии. Обычный человек, которому в нынешнем атлантисовом мире нечем заняться, вот он и ползает по камням. А Кир – историк. Настоящий. Точнее, был историком, когда эта профессия еще что-то значила.
И опять перед его внутренним взором встали образы с размытых фотографий геолога-дилетанта. Дельфины… Веселые, лобастые дельфины, искусно вырезанные в сером камне. Плывущие, танцующие, преследующие косяки рыб. Волнующиеся водоросли, морские звезды, раковины… А рядом с дельфинами – как родители рядом с малыми детьми – странные существа, изображения которых Кирилл не помнил ни в одной древней традиции. Полулюди-полурыбы, с выпуклыми глазами, короткими, не приспособленными ни для хорошего плавания, ни для ходьбы конечностями. Такими могли бы быть дельфины до того, как ушли с суши обратно в море… Какие-то мелкие божества? Духи морской стихии? Исчезнувшие атланты?
Откуда ему знать? Да и вряд ли на острове найдется что-то, что прояснило бы происхождение барельефов. Но Кирилла, вопреки здравому смыслу, все-таки тянуло на этот одинокий островок.
Черт, как же давно он не был в полевой экспедиции! Смешно называть экспедицией поездку на моторной лодке с собственной женой, и тем не менее цель этой поездки была схожа с целью самой настоящей археологической экспедиции.
Кирилл утешил себя мыслью, что сейчас никто – ну, почти никто – не ездит на профессиональные раскопки. Откуда у университетов деньги на исследования? Всех университетов осталось на планете пять штук… Так что наука переходит в полное распоряжение фанатиков-одиночек вроде него самого или дилетантов вроде геолога Портера. Хорошо, хоть Сеть еще функционирует. Да и то, не будь в ней любимых шоу атлантис – от Всемирной Паутины давно остались бы одни ошметки…
Когда автопилот аккуратно провел лодку между каменных зубцов и ткнул ее носом в мелкое каменистое дно, Мила уже сидела у воды. Она проголодалась, но ждать, пока Кирилл подвезет провизию, не стала. Болтая ногами в изумрудной воде и баламутя рябь, Мила с аппетитом поедала сырую, только выловленную рыбу. Шарп носился по бухточке, насколько позволяла глубина.
– Привет! – обрадовалась Мила. На щеках у нее весело блестела чешуя. – Ты быстро… А мне вот Шарп принес… Ты ничего, не обидишься, что я одна все съела?
– Не обижусь, – усмехнулся Кирилл. Он никак не мог привыкнуть к способности атлантис есть в буквальном смысле подножный корм – безо всяких последствий для здоровья. Смирился, да. Но так и не привык.
Солнце стояло почти над самой макушкой. В такую жару все живое забивается в тень. Кирилл отключил автопилот, выбрался на берег, присел рядом с женой. Камни были горячие, как сковорода.