– Колбаски! – У него разве что слюнки не текли. – Пахнут ничуть не хуже, чем у старухи.
Он вернулся на стол, облизнувшись и показав мелкие, острые, как иглы, зубы, и вздохнул.
– Чернышу лучше – его там накормят всякой вкуснятиной.
– Тараканами, что ли? Или молью с ее старой шубы?
– Фу, – Рыжик скривился. – Моль на вкус ничем не лучше пыли, а вот таррр…
Я сунул ему под нос блюдечко с нарезанными кружками поджаренной колбасы. И чертик наконец умолк. После обеда мне жутко захотелось спать, как обычно бывает в день полной луны. Я бросил посуду в посудомойку, добрел до спальни и, задернув шторы на окнах, в которых ярко сияло полуденное солнце, не раздеваясь, упал на постель.
Разбудило меня постукивание по оконному стеклу. Комната тонула в темноте. А за портьерами виднелись две размытые тени, которые и производили шум. Рыжик, который спал у меня под боком, буквально свернув уши в трубочку, с недовольным бухтением полез под подушку, но я выволок его оттуда за хвост. Подошел к окну с безвольно болтающимся, словно марионетка, полусонным чертом, чуть отдернул штору и увидел Элишку. Она что-то заговорила, но до меня не долетело ни звука, пока я не распахнул окно. И тут же обе обнаженные девицы, облаченные только в лунный свет, метнулись внутрь и, дрожа от холода, прижались ко мне.
– Ну, наконец-то, Янош, – Элишка уткнулась лицом мне в шею, и я ощутил, какие у нее ледяные губы, нос и щеки.
– Вы зачем прилетели? – с неодобрением поинтересовался я. – Да еще в таком виде?
От обеих сильно пахло вином, но пока добирались до меня, они, похоже, успели протрезветь.
– Сегодня же полнолуние. – Постукивая зубами, Катерина прислушалась к какому-то визгу, открыла дамскую сумочку – единственное, что на ней было, – и оттуда выскочил лохматый комок.
– А этого вы зачем притащили?! – Я уже возмущался в полный голос. – Мне вполне хватает одного.
Я словил второго чертяку. Элишка между тем закрыла окно и нашла выключатель. Загорелся электрический свет. Сестры открыли рот от удивления.
– Ты здесь живешь, Янош?
Они принялись оглядывать все вокруг. Я жил в студии. Это была огромная комната примерно в сто квадратных метров, с высоким потолком, разделенная на несколько зон. Вся она была выполнена в стиле хай-тек в серо-стальных тонах. Ничего лишнего. В зоне спальни только кровать и встроенный в стену вещевой шкаф. Далее шла зона кабинета с небольшим столом, где стоял компьютер, и книжными шкафами. Следом – зона гостиной с диваном, парой кресел и низким стеклянным журнальным столиком. Кухня в том же стиле располагалась в отдельной комнате. Еще была ванная, выполненная в более теплых и светлых тонах.