– Ты байкер или гот? – спросила, разливая кофе по чашкам, придвинула печенье в вазе ближе к парню. Тот хлебнул кофе, высыпал добро сахара в чашку и достал сигареты. Закурил и только тогда с прищуром глянул на Машу:
– Робин Гуд.
– Перчатки не мешают?
– Курить?
– Лук натягивать.
Парень хмыкнул, склонил голову до вазы с печеньем, скрывая лицо. И Маша невольно улыбнулась, приняв это за попытку скрыть от нее, как и от других, какой он на самом деле.
– Ты же совсем другой, я же вижу. У тебя очень добрая улыбка и глаза, как…
– Бирюза, – закончил за нее, уставившись исподлобья. – Приплыла что ли? Чего под бок не легла?
Девушка поджала губы, взгляд стал неприязненным. Ей так и хотелось осадить его, но язык не повернулся, вовремя достойного ответа не нашлось. Маша видела кровоподтек на скуле и над губой и понимала, что ему больно, и уверила себя, что Скиф как любой больной просто капризничает, выказывает свой нрав, не потому что он паршивый, а потому что так проще скрыть боль. Мужчины не любят, когда их жалеют, мужчины всегда перебегают к нападению, если чувствуют что кто-то переходит границы их территории. И Скиф не исключение. Сейчас его территорией была его боль, его тело, его душа, и он не хотел касаться темы себя.
И Маша понимала его, и, наверное, поступала бы так же. Правда, на столь вопиющую грубость ее бы не хватило.
– Не стоит обижать людей, которые хорошо к тебе относятся, – заметила и встала. Вытащила из холодильника колбасу и масло, принялась мастерить бутерброды.
– У меня братья точь в точь как ты. Миша, помню, в аварию влетел, так его не задеть было. Я с вопросом, а он кричать. Дети вы.
– Мы?
– Мужчины. Везде и всюду хотите проявлять силу, силу выказывать. Но вы же люди, а любому человеку бывает больно, бывает одиноко или плохо. Но разве он слабый, если находится тот, кому не безразлично, что у него на душе? Тот, кто хочет помочь.
– Ты мне помочь хочешь? – деланно удивился Скиф, щурясь на нее из-за табачного дыма.
– Хочу. Резкий ты, а почему? Зачем? – поставила перед парнем тарелку с бутербродами. – Кушай.
Скиф внимания на пищу не обратил – Машу изучал:
– Всем помогаешь?
– Нет. Только тем, кто нравится.
– Я нравлюсь?
– Да, – не стала скрывать.
– Чем? – он явно насторожился и действительно удивился. – В своем уме, мать? Любая нормальная телка меня стороной обойдет. Я головная боль, куколка, я твой кошмар, я экстрим в ботах. Ты на себя в зеркало посмотри. Домашняя курочка, прилежная, хозяйственная, заботливая. Тебе телка надо, чтоб ты ему сено давала и по холке гладила, а тот бы млел и стоял, где поставили.